Array Эзоп - Басни

Погонщик двух Ослов с поклажей в город вёл.
Один Осёл,
Хвостом махая, шёл походкою весёлой:
Он нёс сухие губки на спине, —
А всякий знает, как легки оне.
Другой едва ступал под ношею тяжёлой:
Навьючили бедняге соли целый воз,
И он плелся, повеся хвост и нос.
Шли долго путники, и вот – дошли до броду.
Сев на Осла, что губки нёс,
Погонщик пред собой погнал другого в воду
И начал путь ему указывать кнутом;
Но наш Осёл упрямого был нраву
И пожелал устроить переправу
Своим умом.
Забрал он влево, в яму оступился
И вместе с солью в воду погрузился.
Беда! Ослу пришлося плыть.
Гребёт он сильными ногами,
Пыхтит, и фыркает, и борется с волнами;
А плыть далёко... как тут быть?!
Но, видно, сжалилось над бедным Провиденье:
Он в ноше чувствует большое облегченье —
Растаяла вся соль, и радостно Осёл
С пустым мешком доплыл и на берег взошёл.
Погонщик между тем со страху за скотину
И своему Ослу ослабил повода,
А этот, видя, что вода
Освободила друга от труда,
Недолго думая, бух вслед за ним в стремнину.
Но тут свершилася нежданная беда:
Водою губки мигом напитались
И стали, как свинец, тянуть Осла ко дну.
Погонщик мой взревел, Осёл ни тпру, ни ну,
И оба с жизнью бы, наверное, расстались,
Когда б не подошли на помощь рыбаки.

Не так же ль действуют иные дураки,
Которые в делах своих не рассуждают,
А только в точности счастливцам подражают.

У Льва просила Мышь смиренно позволенья
Поблизости его в дупле завесть селенье
И так примолвила: «Хотя-де здесь, в лесах,
Ты и могуч и славен;
Хоть в силе Льву никто не равен,
И рёв один его на всех наводит страх,
Но будущее кто угадывать возьмётся —
Как знать? кому в ком нужда доведётся?
И как я ни мала кажусь,
А, может быть, подчас тебе и пригожусь».
«Ты! – вскрикнул Лев. – Ты, жалкое созданье!
За эти дерзкие слова
Ты стоишь смерти в наказанье.
Прочь, прочь отсель, пока жива, —
Иль твоего не будет праху».
Тут Мышка бедная, не вспомняся от страху,
Со всех пустилась ног – простыл её и след.
Льву даром не прошла, однако ж, гордость эта:
Отправяся искать добычи на обед,
Попался он в тенета.
Без пользы сила в нём, напрасен рёв и стон,
Как он ни рвался, ни метался,
Но все добычею охотника остался,
И в клетке на показ народу увезён.
Про Мышку бедную тут поздно вспомнил он,
Что бы помочь она ему сумела,
Что сеть бы от её зубов не уцелела
И что его своя кичливость съела.

Читатель, истину любя,
Примолвлю к басне я, и то не от себя —
Не попусту в народе говорится:
Не плюй в колодец, пригодится
Воды напиться.

Однажды Голубь молодой
В полуденный палящий зной
Слетел к ручью воды напиться;
Но только что успел он наклониться,
Как видит, Муравей,
Сорвавшись с стебелька, что над водой качался,
Упал в ручей.
Бедняжка на воде из сил уж выбивался;
Он тут бы и погиб, но добрый Голубок
Ему в лихой беде помог:
Сорвав побег травы, он плотик безопасный
Устроил Муравью, и спасся так несчастный.
Минуты не прошло, как вдруг на бережке
С ружьём босой бродяга появился,
Увидел Голубя, добычею прельстился —
И уж возмнил её в своём мешке.
Но Муравей тут вмиг на выручку явился:
Бродягу он всей пастью в пятку укусил;
Тот вскрикнул и ружьё от боли опустил;
А Голубь, увидав опасного соседа,
Взлетел – и наш стрелок остался без обеда.

Упал на дно колодца Астролог.
И многие над ним глумились, со словами:
– Глупец, ты у себя не видел под ногами,
Так что ж над головой ты в небе видеть мог?

В подобном приключенье
Для множества людей таится поученье.
Меж ними мало есть таких,
Которые бы зачастую
В сердцах не тешились своих
И не лелеяли о том мечту пустую,
Что смертному, чей взор духовный слеп,
Открыта книга вечная судеб.
Но что ж иное книга эта
Гомером и его ближайшими воспета,
Когда не то, что Случай или Рок
Звалося в древности, у нас же – Провиденье?
А Случая возможно ль изученье?
И если б кто-нибудь его предвидеть мог,
Судьбою, Роком, Случаем едва ли
Его бы в мире называли;
А что касается святых путей Того,
Кто без намеренья не создал ничего, —
Кто может видеть их и в них читать, помимо
Владыки Самого,
Чья воля высшая для нас непостижима?
Ужели на челе сияющих светил
Рукой Божественной всё то Он начертил,
Что тьма времён окутала покровом?
И что за польза нам была бы в знанье новом?
Дать пищу для умов служителей наук?
Искать спасения от неизбежных мук?
Но даже счастие предвиденное – сладость
Утратило б свою, и превратилась радость
В унынье прежде, чем вкусили б мы её.
К такому знанию стремленье —
Ошибка, нет, скорее – преступленье.
Свершает рой светил движение своё,
И солнце каждый день восходит над землёю,
Сменяя тьму с ночною мглою;
Но заключение из этого одно
Выводим мы – такого рода:
Светить и согревать светило дня должно,
И править сменою времён различных года,
Оказывать влиянье на тела,
И жизнь давать посевам без числа.
В порядке стройном во вселенной
Всё чередой проходит неизменной.
Что в этом общего с изменчивой судьбой?
Вы, составлявшие обманно гороскопы!
Покиньте двор правителей Европы,
Да и алхимиков возьмите всех с собой...
Не больше веры вам, чем этим шарлатанам!