Неизв. - Так было суждено

«И почему я сбежала, словно какая-то десятилетняя девчонка? Могла же спокойно зайти в комнату, а там и ясно все стало бы. Так нет же! Захотелось мне, видите ли, в ранимую и оскорбленную поиграть. Мол, смотрите, у меня тоже есть чувства и я могу ревновать!.. Я же не ревную? Не ревную же, да? Нет, не ревную. Конечно. Как я могу ревновать Витю? Пф, конечно. Не ревную. Ага», — пытаясь найти себе оправдание, думала девушка. И тут она внезапно остановилась, будто бы поняла что-то очень важное. Мысль пришла в голову настолько быстро, что Юля еще не успела ее как следует переварить и выдала прямо вслух:

— Я ж ее ревную… Да ну в задницу! Гребаный автобус, да быть не может…

Тут громыхнуло где-то поблизости. Звук был такой, словно с оглушительным треском рушится нечто огромное. Полыхали молнии, словно на миг озаренные вены неба. Серебряные росчерки были всюду и нигде. Юля благоразумно — как она считала — двинулась в сторону большого скопления деревьев и там, устроившись на одной из веток, стала молча смотреть на уже почти черный небосклон.

Вид у девушки был достаточно спокойный, лишь широко раскрытые глаза выдавали ее с головой. В них читалось одновременно и неверие, и удивление.

— Я ее ревную… — негромко повторила девушка, словно боясь, что ее кто-нибудь услышит. Но это было произнесено, скорее, для самой себя.

Смакуя каждое слово, Юля все вдумчивее и вдумчивее повторяла одну и ту же фразу.

«Может, это дружеское? Ведь Марина столько внимания мне уделяла, поэтому я и принимала все, как должное. А тут такое… Конечно, мне неприятно, поэтому ничего удивительного. Только странная эта ревность получается… Будто бы я застукала ее с кем-то, причем она мне является не другом, а словно кем-то большим… А-а-а! Господи, Юля, докатилась! Сидишь здесь, уже вся мокрая до нитки, размышляешь о какой-то несуществующей ревности… Что со мной стало? Да ну всех в задницу… не хочу никого ни видеть, ни слышать!» — хмуро думала кареглазая, а затем достала из кармана мобильный телефон и с особым наслаждением выключила его.

Юля не находила себе места уже битый час. Тело словно ей и не принадлежало. Казалось, будто вся девушка, от кончиков пальцев до корней волос, сплошь покрыта сетью мелких трещин. И складывалось впечатление, словно эти трещины вот-вот станут шире, и девушка разорвется на крохотные частички. Нос заунывно шмыгал, как бы предупреждая о том, что насморк зашел в гости. Девушка продрогла, но из упрямства не хотела возвращаться обратно.

«Трусиха», — шептали мысли.

Время, проведенное за самоубеждением, пролетело так незаметно, что девушка и не обратила на это абсолютно никакого внимания. Лишь когда на небе стало уж совсем темно, Юля осознала, что уже поздно.

Ливень уже почти закончился. Острые длинные капли-иглы сужались и уменьшались в размерах. То есть сейчас уныло моросил противный дождик. Кареглазая удобно — насколько это было возможно в ее ситуации — устроилась на ветке дерева и, прикрыв глаза, стала ждать.

«И чего я жду?.. Не смерти же. Тх. Глупая, глупая Юля. Но так не хочется никуда идти…»

— Яна, мне нужна твоя… гхм, помощь.

Марина открыла дверь комнаты Яны и тут же пожалела о том, что не постучалась. Разумеется, светловолосую смутить было практически невозможно, прямо как из слона сделать балерину. Причем во втором случае шансов на успех было бы гораздо больше.

— Погоди, я сейчас… — хрипло промурлыкала девушка, пока Марина закрывала дверь с той стороны.

Спустя буквально пару минут из комнаты вывалилась Яна, взлохмаченная, словно гигантский воробей, но с такой довольной мордой лица, что умереть не встать просто. Девушка была босиком. Яна, видимо, впопыхах натянула на себя темно-синие джинсы — ремень болтался незастегнутый — и белую футболку.

Окинув свою подругу беглым взглядом, Марина покачала головой, а затем, будто гоня прочь неважные на данный момент мысли, сразу же перешла к сути дела:

— Уже поздно. Юли нет. Мне нужно…

— Ее найти, — кивнула с улыбкой Яна. — Наш котик опять ограбил директора: угнал у него наркоманский велик и огроменный торт? Или опять котику продали спиртного и теперь он где-то зажигает с мальчиками… или девочками? Нехорошо-нехорошо… Еще и меня оторвала от чрезвычайно важного занятия.

Светловолосая молчала, а затем ровным голосом начала:

— Нехорошо то, что Аня ночует не у себя в комнате. Нехорошо то, что ты ведешь себя как…

— Как? — с едва заметной улыбкой спросила девушка.