Неизв. - Так было суждено

— Ненавижу тебя…

====== Обе. Часть 2. Полуночный разговор ======

Первым желанием Марины было накричать на девушку, которая посмела поднять на нее руку, вторым — уйти куда глаза глядят, третьим — отвесить такую же пощечину зачинщице. Но светловолосая неожиданно для себя поняла, что ее изнутри душат предательские слезы. И лишь спустя мгновения, когда до Марины дошло, что она стоит, прижавшим горячим лбом к плечу Юли, она прошептала:

— Ненавижу тебя…

В глубине души девушка понимала, что Юля совсем не виновата в том, что произошло, а пощечина была лишь одним из немногих выходов в данной ситуации. Конечно, кареглазая могла прогадать, и потом ее пришлось бы деловито соскребать со стеночки, но она не прогадала. Даже больше. Действовав по наитию, она попала в самую точку. Не останови девушка надвигающуюся ссору, и, кто знает, чем бы она закончилась.

А пощечина послужила своего рода нажатием на кнопку. Человеку, который постоянно держит все в себе: проблемы, горести, радости — гораздо легче в какой-то момент сорваться и устроить своеобразное цунами. И не дай бог кто-то попадется потом под руку. Юля же, сама того не осознавая, остановила это. И теперь, когда Марина была готова вот-вот выпустить на волю все, что до того момента копилось в душе, несостоявшееся цунами требовало выхода. И нашло: в слезах.

Юля словно проснулась. С глаз будто спала предательская пелена. Первые пару секунд девушка пыталась воссоздать в голове картину произошедшего и происходящего сейчас.

«Так… я ударила Мандарину… Мне пипец… Мандарина плачет… Утром мне двойной пипец и, как бонус, харакири… Ко всему прочему меня еще, оказывается, и ненавидят… Тройной пипец…» — мысли еле-еле перекатывались в голове у кареглазой, с оглушительным звуком ударяясь о стенки черепной коробки.

— Да я и сама себя периодами ненавижу… — неуверенно улыбнувшись, начала Юля. — Будем ненавидеть меня вместе?

Если бы не дорожки от слез, образовавшиеся на плече у Юли, девушка ни за что бы и не догадалась, что Марина плачет. Светловолосая дышала ровно, плечи не вздрагивали, как это обычно бывает, когда человек плачет. Девушка настолько себя контролировала, что достаточно быстро взяла себя в руки.

Марина ничего не ответила и лишь пыталась полностью совладать с собой. Кареглазая поняла, что словами делу не поможешь, да и не мастер она складывать слова, чтобы они поражали свою цель. Неуверенно подняв руку, девушка аккуратно и ободряюще похлопала старосту по спине, однако та внезапно отстранилась. Все произошло настолько резко и неожиданно, что Юля сразу и не поняла, что случилось, и отступила на шаг назад.

— Не трогай меня… хватит, — последнее было сказано так, будто кареглазая уже успела до чего-то дотронуться.

— Да я же… — прошептала Юля, непонимающе смотря на Марину.

— Уйди, — негромко, но твердо произнесла светловолосая.

Юля уже готова была обидеться на человека, как внезапно ее пронзило. Так бывает, что живешь себе, никого не трогаешь, а потом — бац! — и внезапно видишь то, что раньше не видел и попросту не замечал.

Девушка молча вышла из комнаты.

В коридорах никого не было, что неудивительно. Юля не знала, который сейчас час, но смутно подозревала, что уже больше одиннадцати вечера. Проходя мимо комнат, кареглазая то и дело удивлялась, как много народу еще не спит: кто-то играл на гитаре, кто-то пел, кто-то просто что-то дубасил с криками: «СПАРТА!» и «Я убью тебя, лодочник!» — в общем, почти все не спали и были чем-то заняты. Однако многие уже давно видели десятый сон — Юля поняла это потому, что из тех комнат не доносилось ни единого звука — и мирно сопели в обе дырочки. Или, судя по тому, какой шум и гам стоял в соседних комнатах, уже не мирно, уже не сопели, уже не в дырочки.

Юля решила дойти до конца коридора и там присесть на широкий белый подоконник, притвориться ванилькой. Оставалось только сделать забавную гульку, надыбать чашку горячего кофе и говорить, как не хватает ЕГО. Однако этим планам не суждено было сбыться: прямо за спиной раздался голос Жанны Владимировны:

— Почему не спим?

Сначала кареглазую пронзили тысячи маленьких ледяных осколков, но потом девушка вспомнила, что учитель не комендант, да и вообще у преподавательницы какой-то подозрительно приятный голос, будто бы она говорила что-то с улыбкой на лице.

— А почему Вы здесь? — вопросом на вопрос ответила Юля. — Мне казалось, для учителей есть отдельное общежитие, если они не ездят каждый день к себе домой…