Неизв. - Так было суждено

Видимо, поцелуй должен был перерасти в нечто большее. Это Юля поняла после того, как кто-то кому-то расстегнул ширинку — Юля уже плохо соображала, кто, кому, куда и, главное, зачем — и запустил куда-то — интересно, блин, куда — руку. Девушка, словно она была роботом, неуклюже повернулась и побрела обратно к школе, забыв на траве свою челюсть.

— Почему не на занятиях? — улыбаясь, к Юле подошла девушка среднего роста.

Девушка имела вид весьма специфический. Одна штанина джинсов была закатана чуть ли не до колена, а вторая мирно подтирала своим концом пол. Белая рубашка, рукава которой были забраны до локтей, была на один-два размера больше нужного. Черный галстук покачивался из стороны в сторону, когда девушка подошла к Юле. Большие яркие голубые глаза смотрели сквозь стекла очков приветливо и ничуть не враждебно. Короткие черные волосы с синими прядями были забраны в маленький забавный хвостик. Так как не все волосы удалось загрести в этот самый хвостик, две длинноватые для челки пряди болтались у самых висков девушки, смешиваясь с рваной челкой. На чуть треугольном лице застыла белозубая задорная улыбка. У глаз девушки собрались уже изрядные морщинки, что говорило о том, что человек очень часто улыбается. Это была Ира. Староста другого одиннадцатого класса. Она отличалась от Марины. Светловолосая тщательно следила за тем, чтобы все было аккуратно, как в одежде, так и на голове — ну, и в голове —, Ира же относилась к своему внешнему виду вполне спокойно.

— Я дежурю, — проговорила Юля, все еще отходя от увиденного.

— В раздевалке?

— Ага.

— Но ты же не в раздевалке?

— Ага.

— Тебе помочь найти раздевалку?

— Ага… а ты кто?

— Ира.

— Круто… а я Юля…

— Что-то ты как-то подозрительно и странно выглядишь. Увидела что-то страшное? Кто-то украл колбасу из столовой?

— Хуже…

Больше Ире выудить из кареглазой информации никакой не удалось. Девушка удрученно вздохнула и, взяв чуть ли не пускающую на пол слюни Юлю за руку, повела ее обратно к раздевалке. Вопрос с мокрой штаниной так и застыл на губах старосты, но девушка поняла, что тут дело пропащее и лучше пока вопросов не задавать. Вручив кареглазую Инне, Ира спешно удалилась — девушке необходимо было пойти в Совет Шестнадцати.

— Что же это за школа такая… — вслух рассуждала Юля.

Вот уже занятия закончились, и теперь девушка неспешным шагом шла в сторону общежития. Обычно Юля возвращалась с Таней, иногда с Аней и Яной, которая вечно пыталась какими-нибудь комментариями, вогнать девушку в краску. Краснела обычно Аня, а Юля лишь победно хмыкала. С Мариной возвращаться к общежитию у девушки не было никакого желания, ибо, как она выразилась: «Я и так живу, как будто в морозилке, не хватало мне еще и возвращаться с холодильником!» Говорила она это, конечно, не всерьез, да и Марина как-то не обижалась.

Сейчас кареглазую просто преследовало желание найти Марину и пойти с ней. Но девушки нигде не было. Юле хотелось поблагодарить светловолосую, раз та пошла на такой риск и протянула ей руку помощи сегодня на уроке.

— Все-таки морозилка не такая уж и морозилка…

Девушка как обычно не смотрела под ноги, а оттого и врезалась носом в чью-то спину. Потирая ушибленный нос и сыпля самыми разнообразными колоритными словечками, Юля уже готовилась прибить того, кто посмел посягнуть на ее королевский нос. И девушку ничуть не волновало то, что она сама была виновата.

— Прости, не ушиблась? — участливо раздался рядом мужской голос.

— Ушиблась! Теперь требую возмещения морального ущерба! — уверенным голосом произнесла кареглазая и подняла глаза на того, кому принадлежал мужской голос.

Прямо перед девушкой стоял высокий плечистый парень лет семнадцати-восемнадцати с коротко стриженными светлыми волосами и ясными серо-зелеными глазами. Волевой подбородок был тщательно выбрит. На губах сияла улыбка.

— Чем могу загладить свою вину? — улыбка стала еще шире и ослепительней. Еще чуть-чуть и она смогла бы затмить солнце, но это ей не удалось.

— Ты мне кого-то напоминаешь… — склонив голову набок, произнесла Юля.

— Я тоже, бывает, напоминаю сам себе кого-то, — с умным видом выдал парень.

— Витя! Пошли уже! Хватит с бабами болтать! — раздался невдалеке еще один голос, тоже принадлежавший почти сильному представителю рода людского.

Лопоухий паренек небольшого роста с острыми чертами лица и худой как дрыщ нетерпеливо ждал своего друга. Лохматые темные волосы шаловливо трепал ветерок. Пареньку от силы можно было дать лет четырнадцать, в то время как на самом деле ему было семнадцать. Карие глаза смотрели угрюмо и нетерпеливо.