Анатолий Чубайс - Приватизация по-российски

Защитники интересов отечественной экономики, например, ругают нас за то, что в ходе приватизации мы переломали структурные связи внутри устоявшегося отлаженного механизма — советской экономики. Нового же, единого и цельного, экономического механизма так и не выстроили. Более того, говорят нам, вы препятствовали созданию холдингов и финансово-промышленных групп, с помощью которых можно было бы еще на старте реформ восстановить порушенные межотраслевые, внутриотраслевые, межрегиональные связи.

Но ведь любые принципы объединения и структурирования производства, промышленности, народного хозяйства антиэкономичны, если насаждаются “сверху”, административным путем. Если в основу их не заложен экономический интерес реального хозяина собственности — акционера. Затратная, невосприимчивая к достижениям научно-технического прогресса советская экономика с блеском подтвердила эту азбучную истину. Формировать же эффективные финансово-промышленные группы и разного рода холдинги возможно только при наличии такого строительного материала, как акция. Поэтому прежде чем выстраивать сложные структурные сооружения, надо было, чтобы акция появилась на свет, чтобы была проведена приватизация.

Демократическая общественность бросает нам: вы построили номенклатурный капитализм. Извините, каково общество, таков и капитализм. Приватизация не выращивалась в инкубаторе, в специально создаваемой идеальной среде. Она возникла и проходила в реальном обществе со всеми его плюсами и минусами, ужасами и прелестями.

Российское общество уже в 1992 году было крайне неоднородно — стратифицированно, выражаясь ученым языком. Страты — социальные и политические группы — в радикальной степени отличались друг от друга. И в ходе приватизации они не изменили своих свойств и характеристик. Наивно было бы полагать, что с помощью приватизации мы уничтожим, например, класс бывших работников райкомов и обкомов. Так что эта проблема существует. Но мы не считали бы ее роковой.

Главное вовсе не в том, участвует или не участвует номенклатура в приватизации. Вопрос в другом: создана ли в экономике ситуация, когда:

а) собственник защищен,

б) эффективный собственник выживает и растет,

в) неэффективный собственник разоряется.

При соблюдении этих трех условий любой собственник — будь он номенклатурный или не номенклатурный, — если он обнаруживает неспособность защитить и нарастить свою собственность, оказывается на улице. И наоборот, удача приходит к тому, кто в нормальных условиях способен работать эффективно. В этом же контексте мы склонны рассматривать и обвинение приватизации в том, что она не создала эффективного собственника. Да, пока не создала, согласны. Но, разрабатывая концепцию приватизации, мы и не мечтали о том, что этот собственник возникнет немедленно.

Для формирования эффективного собственника нужны годы. Приватизация же только запустила этот процесс. Но уже сейчас видно, что он не стоит на месте. Через вторичное перераспределение акций приватизация позволила проклюнуть скорлупу сковывавших ее исходных форм. В итоге удалось уйти от проблемы трудового коллектива как собственника 51 процента акций — собственника малоэффективного, если не сказать никчемного. Массовая скупка акций у членов трудовых коллективов — явление, зафиксированное в общественном сознании с огромным знаком “минус”, — тем не менее породило вполне позитивную тенденцию: в России начал формироваться стратегический инвестор. Это уже не бабочки-однодневки, готовые сорвать куш и бросить растерзанное предприятие на произвол судьбы. Стратегический инвестор заинтересован в эффективном производстве, в завтрашнем дне предприятия.

Но опять говорят нам: не тот инвестор, не такой! Не любят в России “новых русских”. Что ответить? Чудес на свете не бывает. Стратегический инвестор, кристально чистый и честный, не спустится к нам из некоей заоблачной выси. И наши “новые русские” — они либо из старого советского директората, со всеми его минусами и плюсами. Либо из бывших кооператоров и всяких прочих коммерсантов от перестройки. Либо из представителей бывших региональных политических элит. У всех у них свои “родимые пятна”, но именно из них и рекрутируется реальный стратегический собственник.

Однако никакой выгоды от появления такого собственника ни производство, ни люди не почувствуют до тех пор, пока собственник этот ни принесет с собой мешок денег: “Вот вам на зарплату, а вот на развитие...” Другими словами, процесс формирования эффективного собственника станет заметен только тогда, когда он окажется оплодотворен реальными финансовыми потоками.