Ник Нэл: Чистая кровь

Стирворт довольно быстро втянулся. Он от души надеялся, что крупное зверьё разбежалось прочь от неудобств войны, а для мелкого крупными будут уже они двое. Мэсс шагал впереди ровно и неутомимо, изредка оглядываясь на спутника. Выносливость его заслуживала восхищения, и Стирворт опять подумал, что совсем недавно воспринимал парня как никчёмного аристократа, а теперь вполне полагается на его возможности. Опасно застилать глаза предубеждениями, полезно время от времени пересматривать взгляды.

Сбиться с пути они не боялись. Монументальное здание гостиницы космопорта иногда проступало между деревьями. До него было не более километра. Ярусы сияли огнями. Добраться бы туда, где светло и чисто, и где любая война кажется страшным сном.

Мэсс шёл не прямо к отелю, а старался держаться параллельно дороге. Так болотная часть пути оказывалась короче. Выйти опять на полотно они не рискнули, там могли быть другие заставы, причём совершенно неважно - чьи. Добираться до трёхуровневки через джунгли получалось безопаснее.

Стирворту казалось, что ещё немного, и он не выдержит, свалится в вонючую жижу и не захочет встать. Включать усилитель не следовало и не только потому, что климатизатор был сейчас важнее. Стирворт опасался, что не справится с управлением искусственными мышцами, упадёт и наделает шуму. Он упорно шагал, поднимая и переставляя неимоверно тяжёлые ноги, а мысленно твердил себе, что если лакитийский аристократ держится, то землянину и агенту господина Ковальского пасовать стыдно.

Так они шли уже целую вечность, когда впереди прорезалось неясное, но равномерно распределённое сияние. Трёхуровневка между Портом и Тартосом должна была работать, и война не служила поводом для исключений.

Мэсс остановился, потянул носом воздух. Потревоженная гниль радовала не слишком сладким ароматом, но Стирворт уже убедился, что обоняние служит его парню отменно.

- Дошли?

- Ага. Вот он сияющий мир привычного комфорта.

- И что тебя смущает?

- Что не нам одним пришла в голову здравая мысль свалить из армии.

- Это верно. Будем надеяться, что большинство бежавших просто хочет спастись.

- Антей, ты такая светлая душа, что просто озаряешь этот мир.

- Не беспокойся: шлем у меня закрыт. Шагай, юный циник. Добро тебя догонит.

Через несколько минут вышли к дороге. По ночному времени транспорт ходил редко, но всё же ходил. Трёхуровневка жила полной жизнью, но попасть в один из стремительных сверкающих вагонов не представлялось возможным: на этой трассе не было промежуточных остановок. Придётся идти вдоль полотна, но от формы пора избавиться. За прошедшие дни успели уже сродниться с защитной бронёй и шлемом. Разоблачившись, оба почувствовали себя практически голыми.

Поскольку на войну они отправлялись "понарошку", то под солдатскими комбинезонами сохранилась обычная гражданская одежда, хотя и изрядно помятая. Стирворт полагал, что с учётом всего творящегося вокруг, обращать внимание на такие мелочи никто не будет. Налегке шагать оказалось непривычно, и Стирворт начал сильнее хромать. Тело облепила влажная духота, и оба обливались потом.

Первый ярус дороги лежал прямо на фундаменте и идти пришлось по краю бетонного настила. Время от времени мимо с ужасной скоростью проносились снаряды поездов. Заслышав их, странники спрыгивали с поребрика и ложились на землю - не конспирации ради, а потому, что потоком воздуха могло утянуть под вагон. Днём, когда движение делалось гораздо интенсивнее, им вообще не удалось бы пройти. Оба устали и спешили, но опасность всё же заметили не в последний момент. За одной из опор кто-то затаился. К сожалению, существовал пусть крохотный, но шанс, что это армейский патруль.

Автоматы пришлось оставить вместе с формой, без неё они смотрелись бы странно, но пистолет Стирворт сохранил и сейчас осторожно привёл его в боевую готовность. Мэсс напряжённо всматривался в полумрак. Тут вопрос был в том, у кого первого сдадут нервы, и разрешился он быстро. Из-за опоры выскочили двое с автоматами и без стеснения прицелились в путников. Оба в форме, броне и шлемах, но даже сквозь защиту Стирворт ощутил их многодневный страх. Наклеек с цветами одной из воюющих сторон на броне не было, и, следовательно, перед дезертирами за идею возникли сейчас самые обычные.

Мэсс немедленно поднял руки и забормотал испуганно:

- Не убивайте, пожалуйста, мы всё отдадим: деньги, драгоценности, кредитные карточки.