Дмитрий Салынский - Фильм Андрея Тарковского «Cолярис». Материалы и документы

В огромном зале библиотеки вдоль стен стояли стеллажи, полные книг, поблескивали рычажки и кнопки электронных каталогов.

Стол был накрыт посреди зала. Все было сделано наспех. Стояло несколько бутылок вина и холодные закуски - главным образом, из консервов разных сортов.

Когда Крис и Хари вошли, за столом сидел один лишь Сарториус. Он встал и слегка наклонил голову.

Крис ответил на приветствие и сел на другом конце стола вместе с Хари. Все трое сидели молча, не притрагиваясь к еде. Хари сидела, подперев лицо руками. Она была задумчива и утомлена.

Крис очистил Хари апельсин. Она взяла и улыбнулась. Сарториус вынул часы.

Я, пожалуй, пойду, - сказал он, — передайте виновнику торжества мои поздравления. К сожалению, мне пора в лабораторию.

Хорошо, я передам, — сказал Крис.

Сарториус вышел. Крис встал и начал медленно обходить стеллажи с книгами. Он остановился перед девятитомной монографией Гезе, взял один из томов. Это было описание форм, которые создает плазма. Крис разглядывал формулы, диаграммы, фотографии. Вдруг он услышал за спиной чье-то хихиканье. Он обернулся. Перед ним стоял Снаут. Он был в черной фрачной паре, чистом белье и белом галстуке бабочкой. Один рукав его был оторван, и виднелось белое крахмальное плечо.

Выбрось этот хлам, — сказал Снаут и, вырвав том Гезе, швырнул его на пол. — Здесь одинаково беспомощны посредственность и гениальность.

Он огляделся:

А между тем, гости еще не все в сборе.

Сарториус ушел, — сказал Крис. — Он не дождался тебя. Ты извини, но ты поступаешь не совсем тактично.

Черт с ним, — сказал Снаут. - Относительно Сарториуса ты отчасти прав. Я любил Гибаряна, это был ученый... великий солярист. Сарториус - талант, но в нем нет слабинки, он ни на минуту не теряет мужества, вот в чем штука. Если надо - спокойно умрет. А Гиба- рян страдал, его мучил страх... И он был доверчив... Материализация худшего, что в нас есть... мы привозим его с собой, и эта плазма вытаскивает это из нас наружу. «Все возможно, милый», — сказал ему этот дьявол, — «Все еще можно вернуть. Страдания и мучения выдумали люди, а у меня все гуманнее. Можно помереть на десять лет или на пять минут - на те самые пять минут, когда было совершено непоправимое, когда ты совершил свое безнравственное деяние...» И он поверил... Он - поверил!.. - Снаут приблизился вплотную, дыша винным перегаром. — Он умер с искаженным от страха лицом. А Сарто- риус умрет спокойно, потому что не верит дьяволу...

Ты пьян, — хрипло, сдавленным шепотом, сказал Крис и посмотрел на Хари.

Она внимательно слушала Снаута.

Мы вовсе не хотим завоевать никакой космос, — сказал Снаут, — мы

хотим расширить Землю до его границ... Мы не знаем, что делать с иными мирами. Нам не нужно других миров. Нам нужно зеркало. Мы бьемся и мучаемся над контактами с иными цивилизациями, но мы никогда не найдем этого контакта... И главное не в том, что мы не в состоянии это сделать - мы боимся это сделать, боимся контакта... Мы в глупом положении человека, рвущегося из последних сил к цели, которой он боится, которая ему не нужна. Человеку нужен только человек. Значит, в нашем страхе, может быть, и есть истина. Милый спасительный страх! Если бы мальчик не боялся ночного леса, его давно съели бы волки... Ах, эти мудрые сказки... Кажется, я начал с обличения человеческого консерватизма и косности, а кончил оправданием того, что обличал. Я непоследователен.

Ты - хороший человек, - тихо сказал Крис, — но. ты плохо выглядишь.

Да, — сказал Снаут, — я действительно скис, и мне плохо. Помоги мне добраться до комнаты.

Крис взял его руку, перекинул через шею и повел, придерживая сзади. Они прошли коридором, спустились вниз и снова шли коридором. Вдруг Крис остановился и оглянулся.

Что случилось? - спросил Снаут.

Хари! - крикнул Крис. - Боже мой, я запер дверь, она искалечит себя!

Беги, — сказал Снаут, — мне лучше, я доберусь сам.

Крис бросился бежать, не видя ничего перед собой. Путь назад был необычайно длинен. Было жарко. Он едва не сорвался с лестницы, оборвав в кровь ладони, разорвал рубашку. У двери библиотеки он торопливо, дрожащей рукой, сунул ключ в замочную скважину, отпер дверь и остановился на пороге. В полумраке тускло поблескивали тяжелые 30- лоченые корешки книг. Хари сидела на краю стола. Перед ней лежал нетронутый очищенный апельсин и пачка сигарет, очевидно, забытых Cap- ториусом. Она курила, глядя куда-то в угол.

Хари, — тихо сказал Крис, осторожно прижимая локтем сердце.