Безбашенный - Арбалетчики князя Всеслава

А означенная акселератка — всё равно, что мысли мои читает:

— Я слыхала, что ты смог наладить на руднике выплавку чёрной бронзы. Люди, которые умеют решать трудные проблемы, ценятся высоко. Их мало, и если ты добьёшься, чтобы твой раб справлялся с этим и без тебя — тебя ОЧЕНЬ щедро наградят и переведут в Кордубу, и уже не простым воином. А может быть — и в Гадес. Там тоже нужны такие люди. И там живём мы, — и снова она плотненько касается меня своими округлостями, да ещё и плечико разворачивает так, что касается меня и другой выпуклостью, которая у неё помягче плечика…

— Велия, где ты опять пропадаешь?!

— Иду, мама! — вставая, она «случайно» проводит тугой ягодицей по моему плечу и еда заметно улыбается, чертовка!

Начальство наше тоже времени зря не теряло. Допросив с пристрастием мечтающих о лёгкой смерти пленных, оно развязало им языки и узнало поболе нашего. Староста их деревни — опознанный среди убитых — возглавлял мятежное ополчение своих пейзан и в этом качестве — в теории — подчинялся кармонскому Луксинию, одному из вожаков мятежа. На практике же, как и следовало ожидать от «партизанской» вольницы, староста действовал по собственному усмотрению и врагов от друзей, а тем более — от нейтралов, отличал весьма произвольным образом. Прекрасно зная цену своему крестьянскому воинству, на настоящих вояк он старался обычно не нападать. Не напал бы, скорее всего, и на нас сегодня, если бы не финикиец. Дагон появился у них дней пять назад, приведя с собой пару десятков беглых рудничных рабов — силу более, чем скромную и — в военном отношении — ничем не лучшую, чем пейзане старосты. Но сам финикиец оказался в военном деле весьма сведущ и внушил тому изрядное уважение — пару дней назад с его помощью совершили удачный набег на одну из не участвовавших в мятеже деревень близ Кордубы. И теперь, когда Дагон предложил встретить и уничтожить внезапным нападением небольшой воинский отряд, суля ценную добычу и щедрую награду от «очень больших людей» за нескольких пленников, которых он укажет — староста прислушался к его совету.

Нападение было спланировано с умом, и они уже подходили к дороге для устройства полноценной засады, и успей они — звиздец был бы нам всем. Но мы появились слишком рано, не дав им времени подготовить засаду, а дальше была уже долина, где они рисковали нарваться и на кордубские отряды, так что выбора у них не оставалось, и им пришлось атаковать сходу. Если бы они налетели все дружно — полторы сотни — нас бы один хрен смяли и раскатали в лепёшку, но крестьяне есть крестьяне. Увидев хорошо вооружённых профессионалов — случалось уже с такими сталкиваться, и воспоминания были не из приятных — многие струхнули. А когда мы в считанные мгновения организовались, сомкнули щиты и открыли ответную стрельбу, перетрусило большинство. Ведь что толку тебе от победы в бою, если лично тебя в этом бою убьют? Поэтому в действительности нас атаковало десятков шесть, не больше, и результат нам известен…

По прикидкам Тордула выходило, что Дагон — в том, что «тот самый», не было сомнений и у нашего командира — сейчас не властен над сбежавшими пейзанами. Слишком велики потери, да ещё и по его милости. Староста мёртв, а без него — кто он им? В кулак-то он их, скорее всего, возьмёт, волчара ведь матёрый, но не прямо сейчас, попозже. На это ему понадобятся дни, в лучшем для него случае — часы. Но кто-нибудь собирается предоставить ему эти дни или часы? Гы-гы-гы-гы-гы! Правильно, дураков нет! Или, может быть, кто-то собирается преследовать беглецов, вынуждая их сражаться с нами уже ради собственного спасения? Гы-гы-гы-гы-гы! Правильно, таких дураков среди нас тем более нет! Такие дураки — целых четыре десятка — вон они, валяются на склоне и на обочине. А мы — умные, мы уже к ночи будем в Кордубе, которая не по зубам и доброму десятку деревенских ополчений. При выступлении туземные камрады долго смеялись, когда командование — само с трудом превозмогавшее смех — перед строем выразило особую благодарность нашей чётвёрке за нашу сексуальную озабоченность, заразившую весь отряд, что ускорило его марш и спутало противнику все его злодейские замыслы. Хохотали, конечно, и мы — когда ж это солдатне колола в глаза правда? И я, конечно, не стал тыкать пальцем в главную «виновницу», тоже хихикавшую в кулачок. Вряд ли её мать обрадовалась бы, гы-гы, узнав, что «это всё она»!

В целом расчёт начальства оказался верным, хотя и не без сюрпризов. Оказалось, что за последние дни обстановка изменилась к худшему. Встреченный нами конный разъезд «своих» сообщил, что к окрестностям города стягиваются мятежные отряды Кулхаса, уже имевшие несколько столкновений с римлянами. И хотя гордые квириты уверяют, что мятежники разбиты и отброшены, им мало кто верит. Если римляне побеждают, почему каждое новое столкновение происходит всё ближе к Кордубе? Уже неподалёку от города мы кое-что увидели и собственными глазами.