Безбашенный - Арбалетчики князя Всеслава

А потом, пересекая большую поляну, поняли, что не правы сами. Точнее, первыми это поняли наши лошади, начавшие всхрапывать и как-то замедлившие свою бодрую рысцу. А потом просекли всю глубину своей неправоты и мы сами, когда из травы поднялся мирно обедавший и никого не трогавший лев.

— Лёва! Мы не за тобой, мы за кроликами! — сообщил я ему самым мирным тоном, — У тебя ведь нет кроликов? Ну, мы так и поняли! Приятного аппетита! — и наша кавалькада бочком, бочком двинулась в широкий объезд места львиной трапезы.

К счастью, он тоже «так и понял». Всё-таки даже Южная Европа — север для львов, и наш оказался истинным арийцем — ну, в том смысле, что характер нордический. Убедившись, что мы на его обед не претендуем, не говоря уже о шкуре — облезлая, вся в репейниках, ну её на хрен — он тоже утратил к нам интерес и вернулся к своему обеду. Разумеется, мы не возражали. Ну, обеденный перерыв у человека… тьфу, у хищника, мы ж разве против? Мы же тоже с понятием — война войной, а обед — по распорядку. Он же нам завтракать не мешал, верно?

— А как он тут оказался? — задумчиво поинтересовался Володя, когда мы отъехали на достаточное расстояние, — Из зоопарка сбёг, что ли?

— Нету тут зоопарков, — так же задумчиво ответил я ему, — Сдаётся мне, что тутошний он. Просто паспорт у него спрашивать — для проверки регистрации по месту жительства — мне как-то лениво.

— Ага, и мне тоже. Так ты чего, получается, не шутил тогда, в самом начале? Ну, насчёт европейского льва?

— Ну, полной уверенности у меня тогда не было — так, гипотеза, но с высокими шансами на достоверность. Уж очень во многих источниках он упоминался, да и добыча, подходящая для него, тут водится. Отчего ж ему не быть, раз римляне ещё не повылавливали? В ледниковый же период водился — и не только тут, но и посевернее.

— Так то ж не этот, то ж пещерный. Он даже, вроде, совсем без гривы был.

— А какая на хрен разница? Тот подвымер, этот на его место пришёл…

— А раньше чего не приходил?

— Может и приходил, да тот не пущал.

— А чё так? Разные ж, вроде, виды.

— Ну, не факт. Может, он и гибрид того пещерного с африканским. А может, и разные — какая на хрен разница? Мне один биолог знакомый как-то разжевал — я до этого не задумывался над такими тонкостями — что у хищников межвидовые войны из-за добычи похлеще внутривидовых территориальных. Крупные прессуют мелких — вплоть до смертоубийства, а мелкие не упустят шанса помножить на ноль молодняк крупных — чтоб, значит, от будущего конкурента избавиться. В Африке вон львы те же самые даже гепардов прессуют, хоть и разная у них, вроде, добыча — ну, в основном.

— Дык, странно как-то…

— Вот, смотри — мы тут шляемся всего ничего, а уже лесного кошака видели. А ты у нас хоть раз его видел? Что водится или водился не так давно — отвечаю, в энциклопедии в детстве ещё читал.

— Ну, не видел. Зайца видел, лису, кабана, лося — ну, про ежей всяких там с белками уже молчу, а чтоб кошака — дикого, а не просто бродячего — хрен там. И не слыхал даже.

— Вот и я тоже — хрен там. И никто из моих знакомых тоже ни разу, даже охотники. А с хрена ли так? Прикинь, сколько он там жрёт по сравнению с той же рысью — ведь крохи же. Его ж в теории должно быть в разы больше.

— Ну да, получается так. И чего за хрень такая?

— Так рысь же его прессует — чтоб зайцев ейных не жрал.

— А тут не прессует?

— И тут прессует. Но тут и её саму, как видишь, есть кому прессовать.

— Точно! Нарисовался — хрен сотрёшь!

Дискутируем мы — так, в чисто познавательных целях. По делу же нам предстоит охота на кроликов. Проблема в том, что кролик кролику рознь. Те, на которых будет охотиться «досточтимый» Волний — точнее, Лжеволний — самые обычные, а вот те, на которых будем охотиться мы — эти покруче будут. Эти сами на кого хочешь поохотятся, дай им волю. На того же «досточтимого», например, чему мы тоже должны всячески воспрепятствовать. Хоть и изображает его тщательно загримированный под нашего нанимателя раб, глава клана Тарквиниев и рабами не любит жертвовать без нужды, да и легенда должна поддерживаться, так что если мы облажаемся, и лжедосточтимого укокошат, то нехорошо получится, очень нехорошо. Особенно для меня, поскольку я твёрдо намерен отличиться в этом деле. И экипирован я соответствующим образом.

Февраль в Южной Испании таков, что нам бы такие феврали. Но спасибо хоть и на том, что не август — иначе под августовским солнцем я бы точно изжарился. Ведь под шерстяной туникой, поверх которой ещё и плащ, а на груди — бронзовый нагрудник для приличия, пододет кожаный поддоспешник, а поверх него — кольчуга. И не абы какая! Вызванный нашим нанимателем из Кордубы наш прежний командир Тордул привёз мне «небольшой скромный подарочек» от моего бывшего раба Нирула и его отца. Обвязанный бечевой свёрток из грубой ткани оказался гибким и весьма увесистым, и когда я развернул его, то понял наконец, зачем оружейник снимал тогда с меня мерку. Бронзовая кольчуга, в отличие от железной, и у римлян считалась элитным доспехом, а тут я, приглядевшись, ещё и опознал пружинную «нечёрную» бронзу. Вот это порадовали кордубские друзья! Угодили — не то слово! Гровер-кольчуга современных реконструкторов, то бишь сплетённая из стандартных пружинных гровер-шайб, если кто не в курсе, держит макаровскую пулю. У моей металл, пожалуй, помягче, зато сами кольца повнушительнее, из толстенькой проволоки, да ещё и заклёпочками из обычной бронзы склёпаны, так что в целом уж всяко не хуже той хвалёной «гровер». При этом отец Нирула — умён мужик, и об этом подумал — оставил на кольцах цвета побежалости, да ещё и молотком их перед термообработкой поколотил маленько, дабы видок у изделия был не слишком элитный, а так, повульгарнее. Это чтоб не позарилось слишком уж высокое начальство, которому хрен откажешь.