Безбашенный - Арбалетчики князя Всеслава

Самое приятное в работе — это делить с начальником рудника сэкономленные аквамарины. Самому Ремду выбирать и приобретать их недосуг — не царское это дело. У него и помимо нашего рудника немало других забот — два других медных рудника — чёрной бронзой там не занимаются, но они поболе нашего, три железных, один свинцовый, но там ещё и серебро в той свинцовой руде имеется, и основной доход — от него, а не от свинца. Соответственно, и глаз за тем рудником нужен особо бдительный. Поэтому с нами он действует проще, выдавая нашему «царю и богу» деньги, а тот уж сам закупает самоцветы для работы. Уложился в выданную сумму давно установленного размера, продукцией отчитался — значит, всё нормально. А цена на мелкие третьесортные аквамаринчики за тот же вес — дешевле в разы. Можно было бы в принципе вообще экономить прямо сразу звонкой монетой, но ценные камешки легче и компактнее, и их хранить удобнее. Да и не так заметна в этом случае наша «химия», надёжно укрытая от посторонних глаз. В дело у нас теперь идёт исключительно непрозрачный третий сорт, второсортные стараемся менять на него же для дела и на первосортные для себя. Нирул, уже выплавивший последние пять слитков с чисто третьесортным порошком, больше этого не боится и сетует лишь на то, что уж больно трудно запомнить мои «заклинания». Я обнадёживаю парня тем, что постараюсь подобрать специально для него попроще, гы-гы!

После обеда, начитав достаточно похабщины для успешной очередной плавки, я занимаюсь с начальником рудника и его наложницей-бастулонкой финикийским языком. Млять, ну и уродский же язык! Ну неужели предкам этих долбаных финикийцев было так трудно научиться говорить как-нибудь по человечески! Я даже не о письменности ихней, в которой гласных нет — до неё мне вообще как раком до Луны. Тут устной бы речью овладеть! И иберийский-то тоже был для меня нелёгок, ведь ни разу ж не индоевропейский, но там Васькин здорово облегчил мне жизнь своими уроками баскского, а потом и плотное общение с иберами подтянуло меня до более-менее приемлемого уровня. Да и Хренио ведь как учил? Он хоть на русский мне баскские слова переводил, а тут переводят с финикийского на иберийский, который мне тоже ни разу не родной! Это ж офонареть! Нет, кое-чего таки откладывается в башке, не совсем ведь дурак, хвала богам, но пока-что у меня через пару финикийских слов вырываются сугубо русские, от которых и мой деловой партнёр, и его бастулонка хохочут, поскольку давно уже их запомнили и об их значении вполне догадываются. По крайней мере, перевести не просят. Если б только не Велия, если б не требовался финикийский, чтоб претендовать на неё — на хрен бы он мне тогда сдался? Это ж пытка самая натуральная!

За ужином — Володя с очередным «гениальным» прожектом по нашему перевооружению очередной «вундервафлей»:

— Слышь, Макс, с пневматикой я понял, что глушняк дело, а вот как насчёт огнестрела? Простенького какого-нибудь — ну, типа самопалов детских. Ты ж делал наверняка!

— А ты не делал?

— Ну, и я делал.

— Ну так за чем тогда дело встало?

— Дык, заряжать-то чем?

— Я думал, у тебя уже есть на примете знакомый торговец селитрой.

— Откуда?

— Ну, а чего ж ты тогда на огнестрел губу раскатываешь?

Губу он обратно закатывает и ест молча, но ненадолго:

— Слушай, так из говна же её добывали! Уууууу! — это его Наташка миской по жбану приголубила:

— Нашёл, о чём за столом говорить!

— Ты чё, охренела? Я же о серьёзных вещах говорю!

— В другое время о них поговоришь! Мы тут едим, между прочим!

— Ну, и я ем, ну и чего? Я ж про селитру, не про говно!

На сей раз ему удаётся увернуться от миски, а мы ржём, схватившись за животы.

— Сеньоры, давайте в самом деле о чём-нибудь другом, — примирительно предложил Хренио.

— Например, о слонах! — включился Серёга, — Вот слон, если уж… Ууууу!

— Ты-то куда! Сам говнюк, а всё туда же! — облаяла его Юлька после того, как тоже приласкала миской, — Я и так уже эту перловку долбаную есть не могу, а он тут…

— Каждый судит в меру своей испорченности, — проворчал тот, потирая ушибленный загривок.

— Кстати, насчёт слонов — они же, вроде, с башнями должны быть! — припомнил Володя, — А у тех…

— Точно! — вспомнил и Серёга, — Те без башен были! Чего так?

— Да, боевой слон должен быть с башней, — призадумался и испанец, — Если римляне отобрали их у Карфагена — должны были забрать и их снаряжение.

— Значит, это не те, а нумидийские, — предположил я, — Масинисса ж у них в союзничках, вот и прислал в помощь.