Руслан Мельников - Тевтонский крест

Глава 73

Шлем с него сняли. И кто‑то нещадно бил по щекам. От хлестких ударов горела кожа. В голове гудело. А он жадно ловил ртом воздух. И не желал открывать глаза, пока не надышится вволю. Хорош‑ш‑шо! Потом… Потом вдруг стало плохо. Он вспомнил…

– Аделаида?!

Глаза распахнулись сами.

Было все еще темно. Но темнота другая. Ночная, подсвеченная звездами и молочно‑желтой луной. Света хватало, чтобы увидеть…

Малопольская княжна Агделайда Краковская сидела рядом. Живая! Невредимая!

Вот она, его Аделаидка! Кутается в тевтонский плащ. Заглядывает ему в лицо. В блестящих глазах – огоньки надежды. На губах – улыбка.

Бурцеву залепили еще одну звонкую пощечину. Голова дернулась.

– Да хватит же! – взвизгнула княжна.

Бурцев перехватил руку бьющего. Блин! Это Джеймс Банд лупит его почем зря.

– Чего дерешься, брави?

– Ага, очухался‑таки! – удовлетворенно хмыкнул папский шпион. – Наконец‑то! А мы уж думали, ты колдовского дыма надышался.

– Не‑е‑е, – слабо улыбнулся Бурцев.

– Вот и я говорю «не‑е‑е». Рановато тебе загибаться, русич! Должок за тобой. Ты мне еще о Хранителях Гроба расскажешь и грамотки их прочесть поможешь.

– Расскажу, брави, помогу. Только позже. Все – позже.

Аделаида отпихнула Джеймса, повалилась на Бурцева. И – заревела в голос.

– Ну вот, опять, – нежно проговорил он. – Куда же мы без слез‑то, а?!

– А‑а‑а… – тихонько подвывала княжеская дочка.

– Воевода очнулся! – басом прогудел Гаврила.

– Василь! – В поле зрения появился Дмитрий.

– Вацлав! – и Освальд, и Ядвига.

– Вацалав! – и юзбаши Бурангул.

– Васлав! – и китайский мудрец Сыма Цзян.

– Каид! Василий‑Вацлав! – и Хабибулла.

Молча подошли дядька Адам и Збыслав…

Народ обступал плотной живой стеной. Улыбались, гомонили, хлопали по плечу. Все были тут, все были в сборе. Все живы‑здоровы.

А Бурцев осматривался потихоньку.

Громадные обветренные глыбы на взгорье, глубоко вросшие в землю… Не иначе, развалины какой‑нибудь неведомой платц‑башни. И ни намека на центральный хронобункер СС. Получилось, значит! Ушли, значит! И от фашиков, и от газовой атаки, и от ядерного взрыва. Но вот куда ушли‑то?!

Было тепло, душно даже. Опять Палестина? Нет. Вокруг явно не Святая земля. Природа не та. Лес вон рядом густой, буреломный, лиственно‑хвойный, из тех, что в палестинских песках и камнях не произрастает. Скорее уж средняя полоса России? Или Восточная Европа? Или Центральная? Блин, так сразу и не разберешь!

Бурцев снова обратил лицо к ночному небу. М‑да, смотрите, Вацлав, звезды… Эх, был бы он опытным штурманом, астрономом или звездочетом каким, на худой конец! Вычислил бы не время, так место, в которое их занесло. А так… Так его знания исчерпывались Ковшом Большой Медведицы. Ковш вроде был на месте. И вроде ничего в Ковше этом не изменилось. Вроде…

– Сыма Цзян, Хабибулла, – позвал Бурцев по‑татарски. – Вы ведь у нас мудрецы изрядные. В небесных светилах, наверное, смыслите?

– Аюа. Швайа‑швайа, – скромно ответил сарацин. – Да. Чуть‑чуть. Мункыз, конечно, прочел бы звезды лучше. Я же знаю немногое.

– А моя смысляся, – заверил китаец. – Хорошо смысляся.

– Тогда гляньте‑ка на созвездия. Все ли там нормально?

Сначала мудрецы переглянулись между собой. Недоуменно. С тревогой за душевное здоровье воеводы‑каида. Потом все же подняли очи горе. Всматривались долго, внимательно. Все более и более заинтересованно. Тыкали в небо пальцами, о чем‑то тихонько спорили, перешептывались.

– Ну? – поторопил Бурцев.

– Мы сейчас не в Эль Кудсе и не в его окрестностях, – заявил Хабибулла.

Открытие, блин, сделал! Чтобы это понять, на небо смотреть не обязательно. Это и без звезд определить можно.

– Но где же мы тогда, Хабибулла?

– Севернее Палестины. Гораздо севернее. Точнее сказать не могу.

– А созвездия? Сами звезды и их расположение? С ними все в порядке?

– Рисунок небес не изменился. И звезды и созвездия мне знакомы, – осторожно ответил сарацин.

Слишком уж осторожно.

– Но? – навострил уши Бурцев.

– Но яркость некоторых светил не та, что была раньше. Так мне кажется. Посмотри на голубой аль‑таир или на желтый аль‑дабаран…[229]

Бурцев смотреть не стал – поверил на слово. Повернулся к китайцу:

– Ты что скажешь, Сема? Куда нас занесло?

– Моя не знается. Но вся светила висится на своя места. А еще…

Сыма Цзян завороженно пялился на небосвод.

– Что? Что ты там увидел?