Unknown - i e8c15ecf50a4a624

Кадеты, не колеблясь, согласились на отведенную им роль инициаторов обсуждения росписи по частям. Пред­видя возражения социал-демократов, которые бросят им

в лицо недавние собственные заявления о принципиальной недопустимости обсуждения бюджета без общеполитиче­ских прений, кадеты на заседании фракции решили пренеб­речь этим весьма щекотливым для себя положением. Когда социал-демократ Покровский, как и ожидалось, выступил против предложения кадетов, приведя их собственные до­воды, Шингарев отвел этот упрек ссылкой на необходи­мость считаться с «очень важными практическими сообра­жениями» и предстоящим заключением займа, который «ради пользы страны... должен быть сделан на возможно более выгодных условиях. Отсюда необходимо возможно скорейшее утверждение бюджета...» [72].

Лакейская награда была получена немедленно. Октяб­рист М. Я. Капустин заявил, что его «фракция вполне при­соединяется к этому предложению и со всей энергией и охотой приступает к этой важной ответственной работе...», а ярый черносотенец П. В. Синадино счел «своим долгом приветствовать заключение члена Государственной думы Шингарева, который говорил от имени фракции народной свободы и достаточно вескими доказательствами подчерк­нул необходимость рассмотрения бюджета тем способом, который был предложен нашим почтенным председа­телем» [73].

С легкой руки кадетов Дума стала гнать одну смету за другой таким темпом, что бюджетная комиссия за ней не успевала. Приходилось прерывать обсуждение росписи до тех пор, пока комиссия не подготовит следующую порцию смет.

В последующие годы октябристы и кадеты продолжали ту же политику заслуживания доверия. Октябристы объ­явили бюджетную работу одной из своих первостепенных задач. Бессменным председателем бюджетной комиссии в III и IV Думах был октябрист М. М. Алексеенко, профес­сор финансового права. Главным бюджетным специали­стом кадетов сделался Шингарев, который на всех кадет­ских конференциях доказывал, что бюджетная работа «оппозиции» — ключ к будущим «реформам». Бюджетная комиссия старалась, где могла, упорядочить финансы, на­вести некоторую экономию, изыскать новые источники до­ходов ж т. п. Дума безотказно ассигновала десятки и сотни

миллионов рублей на армию и флот, полицию, государст­венный аппарат, многотысячные синекуры и выплаты все­возможным сиятельным особам, князьям церкви, минист­рам, генерал-губернаторам. Позднее Алексеенко от имени думских «конституционалистов» предложил правительст­ву оплатить счет в ставшей знаменитой фразе: «Мы вам дали хорошие финансы, дайте нам хорошую политику». «Хорошей политики» буржуазия так и не получила, за­явление же о «хороших финансах» в свою очередь было пустым бахвальством. И в третьеиюньский период народ­ные средства расходовались так же бесцеремонно и непро­изводительно, как и в дореволюционные годы.

Расходная часть бюджета росла значительно быстрее доходной. За пять лет существования III Думы расходы увеличились на огромную по тем временам сумму — около 1 млрд. руб. Дефициты шьпрежнему покрывались займа­ми. Доходы возрастали не столько в связи с развитием про­изводительных сил, сколько за счет роста прямых и кос­венных налогов. Четверть всех бюджетных средств (600— 700 млн. руб.) поступала от продажи водки, и бюджет ца­ризма с полным основанием был прозван «пьяным бюдже­том». Громадные суммы шли на непроизводительные рас­ходы, а на народное просвещение и здравоохранение, как и раньше, ассигновались жалкие гроши.

«Реформы». С «реформами» дело не выходило. Дума пото­нула в море мелких, поистине идиотских законопроектов, которые требовали законодательной санкции, потому что чаще всего были связаны с новыми ассигнованиями. Сто­лыпин намеренно заваливал Думу подобными законопро­ектами, которые он в своем кругу цинично называл «зако­нодательной жвачкой». Об их характере можно вполне су­дить по их названиям: «Об освобождении от воинской по­винности калевицкого духовенства бошинского хурула Донской области...»; «О порядке исчисления 2% пенсион­ных вычетов при зачете служащим в мужском и женском училищах при евангельско-лютеранской церкви св. Петра и Павла в Москве в срок выслуги на пенсию прежней до издания закона 2 февраля 1904 г. службы их в упомяну­тых училищах в случае невозможности точного выяснения размера содержания, полученного за вычитываемое вре­мя»; «Об учреждении при Эриванской учительской семи­нарии 20 стипендий для воспитанников-татар, с отпуском из казны 2600 р. в год, о дополнительном ассигновании но 140 р. в год на вознаграждение учителя пения при назван­ной семинарии и о преобразовании одноклассного началь­ного училища при сей семинарии в двухклассный состав с дополнительным ассигнованием на его содержание по 970 р. в год» и т. д. и т. п.