Рязанов Александрович - Барон в юбке

– Твою ж мать!… – Усрался…

***

Верховный харисей, Жохель Бен Нахир, фактический глава Кримлийского Сейма, третий день пребывал в крайне расстроенных чувствах.

Еще бы: в преддверии нашествия гуллей, усугубляемого крайним бардаком на местах и гражданской войной в метрополии, идущей параллельно с развалом огромной Империи на окраинах, головы простых обывателей были просто забиты различными странными идеями, домыслами и сплетнямими, вызывающими крайний дисбаланс в обществе.

Не успели сбивающиеся с ног агенты Внутренней Стражи развеять появившиеся невесть откуда панические слухи о появлении на границах передовых отрядов гуллей, якобы вырезающих всех до ноги, как буквально тут же эти слухи возрождаются в гораздо более мрачной версии – вместо шальных гуллей, в них теперь фигурирует некий ‘чертолесский упырь’ – жестокий и кровожадный глава шайки валлинов из чернолесья, устроивший небывалую резню храмовников по фронтирскому тракту.

В срочном порядке были изысканы резервы, усилены все пограничные заставы, на фронтирское направление были брошены дополнительные силы элитных подразделений Внутренней Стражи, как вдруг, в глубоком тылу, прямо из-под носа у храмовников бесследно исчезают все ‘поселенцы’ из лагеря заложников, лишая официальный Беербаль единственного рычага влияния на состав набранной из нехалдеев ‘трудовой армии’. Хуже того, стоит слухам о произошедшем просочиться в среду нехалдейских ‘ополченцев’, и это будет равносильно взрыву. При мысли о возможности такого варианта развития событий, Бен Нахир с огромным трудом сдерживал пробегающий по спине холодок.

Служба безопасности храмовников – так называемая Внутренняя Стража, третий день роющая землю вокруг руин злополучного лагеря, показывала свою полную несостоятельность – никаких следов. Точнее, следы были – невозможно исчезнуть полутора тысячам человек, и при этом не оставить совсем никаких следов, но от сожженных ворот разрушенного до тла ‘поселения для неблагонадежных’ отпечатки сотен ног тянулись совсем немного, бесследно исчезая в ближайшем болоте. Утопив в поисках возможного пути отхода пленников в непролазной трясине две манипулы ополченцев, недоумевающие безопасники вернулись ни с чем.

Свидетельств, очевидцев произошедшего – никаких. Не считать же полноценными показаниями дикий бред единственного выжившего – полубезумца, утверждающего, что всех узников забрали к себе в трясину болотные чудовища, порожденные ночным туманом?

Счастливчиком, которого не тронули болотные твари, оказался молодой парень из осеннего набора, и был он абсолютно невменяем – шарахался каждой тени и ежедневно пачкал себя дерьмом, будучи твердо уверенным, что именно по этой причине напавшие на лагерь чудовища им побрезговали.

Что на самом деле произошло в ту ночь, высланным для расследования людям так и не удалось выяснить, но, очевидно, все стражники были без малейшего сопротивления ( не было найдено ни одного трупа или следов крови) согнаны в центральный барак и сожжены заживо, в остальных бараках – ни души, а все следы исчезают в ближайшем болоте. Длительные поиски показали что они тянулись по мелкому, перемежающемуся незначительными бочажками и трясинами болоту примерно на пол лиги, окончательно теряясь среди бесчисленных болотистых островков и зарослей тростника, густо покрывающего разлившуюся на многие сотни лиг заболоченную речную дельту

Да, черт возьми, многие храмовники, расследовавшие этот инцидент откровенно склонялись к тому, чтобы поверить версии с нечистой силой, но искушенный харисей, в жизни которого было место только единственному божеству – власти, не по наслышке ведал об истинных причинах большинства ‘чудес’ и ‘потусторонних’ проявлений. Он давно уже не верил ни в богов, ни в ангелов, ни в нечистую силу. Произошедшее в окрестностях Баальбека, Бен Нахир, впрочем, как и его правая рука – глава Внутренней Стражи Бар Хазыл, считали ничем иным, как дерзким, идеально спланированным массовым побегом. Именно поэтому вся внутренняя стража, не смотря все более откровенный ропот в своих рядах, вынуждена была рыть носом землю и продолжать свои поиски.

И вот, наконец, как награда за упорство, – новые сведения: десятник дорожной мытни, уже давно взятый на заметку как весьма тороватый малый, не особо чистый на руку, проболтался в кабаке о прошедшем мимо его поста в сторону Баальбека довольно крупном обозе с мощным конвоем из рослых и не по-халдейски подтянутых храмовников, якобы везшем в Беербаль чуть ли не через всю Кримлию конфискованное на границе у беженцев добро, но из Баальбека далее так и не выдвинувшемся.