Рязанов Александрович - Барон в юбке

Этот-то детский голосок и портил все устрашающее впечатление от появления ужасающего, закованного с ног до головы в пластинчатый стальной доспех, богатыря.

Получив от леди Миоры объяснения, что я – посланный самим провидением, которое здесь именовалось Дажматерью, спутник, давший обет сопровождать их до тех пор, пока они не окажутся в полной безопасности, прибывший рыцарь спешился, оказавшись мне едва по грудь ростом. Выслушав историю моего появления в здешних лесах, он прочертил ладонью с особо растопыренными пальцами передо мной круг, внимательно проследил за моей реакцией и попросил меня совершить такой же жест. После чего, он, видимо, полностью удовлетворенный увиденным, пробормотал себе под нос:

– Ну, что ж: здесь, в Чертовых шеломах, и не такое бывает…

Сняв глухой шлем, он, с виноватой улыбкой на совсем еще детском лице, протянул мне широкую, словно лопата, ладонь:

– Лан Варуш Спыхальский, к вашим услугам! Ваш поступок, благородный лан, делает честь любому истинному рыцарю! (в качестве идиомы ‘рыцарь’ им применено было еще долго мучившее меня своим смыслом слово рурихм) Дождавшись от меня ответных любезностей, он с лязгом бухнулся на колено перед леди Миорой:

– Госпожа! Я виноват перед вами…

– Велите мне совершить камоку – я не добыл камалей. Гулли уже захватили село, которое мы проезжали вчера днем…

Как доказательство его слов, из-за леса взвились клубы черного дыма.

– Самое ужасное, моя госпожа, в том, что крупный отряд, не останавливаясь, следует прямо по нашим следам, и, боюсь, очень скоро они будут здесь…

Он горестно склонил голову:

– Похоже, нашелся предатель, сообщивший о нашем отъезде: степняки определенно ищут именно нас, это подтверждает и то, что у них есть собаки.

… – Видимо, мы обречены…

Про себя я отметил, что сей рыцарь, судя по совсем еще мальчишеской физиономии, скорее всего, будет не старше лет тринадцати от роду. Учитывая же скороспелость средневековых людей (а я все сильнее убеждался, что занесло меня, скорее всего именно в эту ‘благословенную’ эпоху), он был и того моложе.

Как бы то ни было, но парень, назвавшийся ланом Варушем, в сравнении с остальными был просто настоящим гигантом: он на голову возвышался над всеми, кроме меня , членами нашей маленькой компании, ширина же его плеч была примерно такой же, как и у моего старого тела в зрелости, а пареньку же, видимо, еще расти и расти.

Малышка Миора явно происходила от многих поколений потомственной знати: когда она выслушивала принесенные юным рыцарем известия, на ее лице не дрогнул ни один мускул. И лишь в глазах, обращенных куда-то вдаль, застыла такая безнадежная тоска и предчувствие скорой, неминуемой смерти, что у меня буквально навернулись на глаза слезы.

Прикоснувшись обнадеживающим жестом повинно склоненной головы парня, девушка тихим, но твердым голосом произнесла:

– На вас нет вины, храбрый рыцарь… Затем, повернувшись ко мне:

– Лан Ассил, я освобождаю вас от данного вами слова, вы еще можете попытаться скрыться в лесу. Если гулли ищут нас, то у одного человека, о котором они не знают, есть шансы спастись – они ненавидят лес. Идите по этой дороге вдоль гор, она выведет вас к имперскому форпосту в девяти днях пути. Если сможете, оттуда как можно скорее двигайтесь в Преворию, сообщите там, что Фронтира еще держится… Если вас услышат, наша смерть не будет напрасной…

Затем, она обернулась ко все еще стоящему, преклонив колено, парню:

– Надеюсь, у вас, лан Варуш, хватит сил выполнить свой долг – со звенящей в голосе сталью произнесла она – Никто из нас не должен попасть в лапы гуллей живыми…

Она красноречиво бросила взгляд на висевший на поясе рыцаря тонкий кинжал в простых кожаных ножнах.

– После чего… Вы слышите?!! Не смея вступать в бой, скачите во весь опор к ближайшему имперскому форту – вы должны выжить и выполнить поручение моего отца.

Теперь только на вас вся надежда защитников Калле Варош: без поддержки из Империи им долго не продержаться.

Лан Варуш, с каменным лицом поднявшись с колен, механически кивнул, и, вынув стилет, медленно двинулся к стоящим в молитвенной позе девочкам…

Малютка Карилла, к которой он подошел первой, подняла на него печальный взгляд совсем не детских, а каких-то старушечьих глаз. Затем, опять же совсем не по детски, она тихо произнесла фразу, от которой у меня просто мороз пошел по коже:

– Лан Варуш, постарайтесь, пожалуйста, не больно, ладно?…