Дэвид Годман - Преображающие встречи с Раманой Махарши

Вопрос:Какие плоды обретаются с помощью мауны (безмолвия)?

Бхагаван: Антара мауна (внутреннее безмолвие) – это просто самоотдача, что означает жизнь без чувства эго.

В:Каково значение мауны?

Б: Состояние за пределами речи и мысли называется мауной. Это – дхъяна (медитация) без умственной деятельности. Дхъяна означает управление умом; глубокая дхъяна означает непрерывную речь.

Безмолвие – это вечная речь, то есть бесконечный ее поток. Когда мы говорим, этот поток прерывается, потому что слова являются препятствием этой речи безмолвия.

Люди могут часами слушать беседы и могут чувствовать себя счастливыми от этого, но так и не стать лучше. Но безмолвие, вечная речь, увеличивает благоденствие всего человечества. Мауна означает лишь «искусство речи». Устные беседы не обладают качеством безмолвия. Безмолвие – вечный, свободный поток речи. Это – высший язык *.

* Это изложение высказываний Бхагавана разного времени. См. например следующие цитаты, взятые из «Быть тем, кто ты есть», изд. 1992 г., стр. 102–104:

«Безмолвие – всегда говорящее. Это – постоянный поток речи, прерываемый разговором. Слова, которые я произношу, затрудняют тот немой язык. Например, есть электричество, текущее в проводе. Когда создается сопротивление его току, оно пылает, как лампа, или вращается, как вентилятор. В проводе оно остается электроэнергией. Точно так же, безмолвие – это вечный поток языка, преграждаемого словами».

«То, что нельзя узнать в разговоре, растянутом на несколько лет, можно мгновенно узнать в безмолвии или рядом с безмолвием, Дакшинамурти и его четыре ученика – хороший тому пример. Это – высочайший и эффективнейший язык…»

«Тот, кто реализовался, посылает волны духовного влияния, притягивающие к нему множество людей. Все же он может сидеть в пещере и поддерживать полное безмолвие. Мы можем слушать лекции об истине и уйти, едва ли что-то поняв из предмета, но общение с тем, кто реализовался, хотя он ничего и не говорит, даст намного больше понимания. Ему не надо выходить в общество. В случае необходимости он может использовать других в качестве инструментов…»

«Гуру – это дарующий безмолвие, тот, кто показывает свет знания Атмана, сияющего как оставшаяся реальность. Произносимые слова бесполезны, если глаза Гуру встречаются с глазами ученика». Лакшмана Свами

В первой главе «Силы Присутствия», том 1, Бхагаван говорит Рангану, что у того слишком много сомнений и что он задает слишком много вопросов.

Бхагаван на это отметил: «Некоторые люди приезжают сюда, сидят передо мной и молча постигают единственное, что нужно постичь. Тогда, ничего не говоря, они уходят».

Лакшмана Свами относится к этой редкой категории. Он реализовал Атман в присутствии Бхагавана, будучи рядом с ним меньше четырех дней в ходе двух посещений. Он не задавал вопросов и даже не говорил с Бхагаваном. После переживания, испытанного им, он вернулся в свою комнату ашрама, не сказав никому о том, что произошло.

Много людей сообщали о драматических событиях, происходивших когда Бхагаван смотрел на них, говорил с ними или просто улыбался им. Когда произошло наивысшее переживание Лакшманы Свами, он даже не был в одной комнате с Бхагаваном. Он сидел снаружи нового холла, заглядывая через открытый дверной проем.

Когда я спросил Лакшману Свами, как ему удалось получить благодать Бхагавана так быстро и так полно, он улыбнулся и ответил: «Я закончил всю свою работу в предыдущих жизнях. Я был готов».

Бхагаван иногда говорил о трех категориях духовных ищущих. Некоторые подобны пороху, загорающемуся от одной единственной искры. Некоторые похожи на древесный уголь, нуждающийся в небольшом нагревании, прежде чем загорится. Другие – как сырое дерево, которое нуждается в долгой просушке, прежде чем будет готово к горению. Когда Лакшмана Свами прибыл в Раманашрам во второй половине 1949 года, он был полностью готов к божественной искре.

Я учился в местной начальной школе, потом в окружной средней школе, но нигде не испытывал какого-либо интереса к преподаваемым предметам. Я никогда не усердствовал в учебе, и мне удавалось сдавать ежегодные экзамены только благодаря полезной способности запоминать тексты наизусть после того, как прочту их один-два раза. Мои оценки обычно ставили меня в средние ряды по успеваемости в классе, но даже это скромное достижение, казалось, удивляло моих одноклассников, потому что никто из них не видел, чтобы я делал какие-нибудь задания. Единственным предметом школьной программы, к которому у меня был интерес и способность, было рисование. Я обнаружил, без какого-либо обучения или практики, что могу рисовать реалистичные портреты, и рисование стало единственным предметом, в котором я был впереди всего класса. Вне классной комнаты я с энтузиазмом участвовал в различных групповых играх, таких как лапта и футбол, но когда игра заканчивалась, я никогда особо не общался с другими мальчиками, так как предпочитал одиночество. Хотя я не был общительным, как другие, я, казалось, был довольно популярен, обладая чувством юмора и врожденной способностью смешить людей.