Дэвид Годман - Преображающие встречи с Раманой Махарши

Он получил даршан богини и уже собрался возвращаться домой, как храмовый священник узнал его и воскликнул восторженно: «Эй, эй! Идите все сюда, смотрите! Брахмана Свами дает даршан как Вишну».

Священник взял гирлянду, украшавшую богиню, и надел ее на Шри Бхагавана. Остальные служители собрались вокруг, дабы полюбоваться этой сценой. Шри Бхагаван, смущенный, хотел немедленно уйти, но, прежде чем ему это удалось, один из служителей храма наложил разного прасада на лист и подал ему. Он принял лист, но тут же покинул храм и вернулся в пещеру Вирупакша. Более он никогда не возвращался в тот храм.

Люди, у которых не было непосредственного опыта величия Шри Бхагавана, порой смотрели на него сверху вниз, потому что он не был из традиционной линии Гуру. Один пандит, хорошо знающий шастры , узнав, что Шри Бхагаван не признал никого своим Гуру и не принял традиционным путем санньясу, пришел из Шрингери Матха, чтобы встретиться с Шри Бхагаваном в пещере Вирупакша и убедить того присоединиться к его линии. Поскольку Паланисвами ушел в садху -караван-сарай за едой, пандит получил возможность целый час говорить с Шри Бхагаваном о величии инициации и необходимости иметь Гуру. Он признавал, что Шри Бхагаван уже пребывает в очень высоком состоянии. Он обстоятельно говорил о жизнях великих воплощений, таких как Рама, Кришна, Ади Шанкара и многих других, и отметил, что это большая редкость – увидеть такого тапасвина [8], как Шри Бхагаван. Потом, с великим почтением и преданностью, он сложил ладони и обратился к Бхагавану с просьбой: «Свами! Поскольку Вы брахман, то вам следует принять санньясу традиционным путем. Вы уже все знаете, так что еще я могу сказать Вам? Тем не менее, я очень хочу включить Вас в преемственную линию наших Гуру. Если Свами даст свое разрешение, я готов сделать все приготовления для его инициации в санньясу . Если Вы не желаете носить полное оранжевое облачение, то согласитесь, по крайней мере, на оранжевую набедренную повязку».

Шри Бхагаван выслушал все это, не сказав ни слова. Потом пандит ушел, сообщив, что отправляется в город, но пообещал вернуться к трем часам дня.

Через пятнадцать минут после его ухода появился пожилой джентльмен с небольшим свертком и сказал Шри Бхагавану с некоторым волнением: «Мой поезд, который должен был прибыть сюда в 8 утра, приехал только к десяти. Я не совершал омовение и не выполнил свою сандхья ванданам (ряд молитв, повторяемых трижды в день мужчинами- брахманами ). Позвольте мне оставить тут этот сверток. Присмотрите за ним для меня. Я пойду, искупаюсь и скоро вернусь».

Человек оставил свой сверток и поспешил прочь.

Шри Бхагаван был озадачен. «Не похоже, чтобы этот человек приходил сюда раньше, – подумал он, – но его лицо кажется знакомым. Никто из тех, кто хорошо меня знает, не стал бы просить меня присмотреть за свертком».

Все еще думая о странном посетителе, он решил осмотреть сверток и обнаружил, что в нем лежат полотенце, немного одежды и несколько книг. Увидев книги, Шри Бхагаван, обычно никогда не притрагивавшийся к тому, что принадлежало другим, вдруг ощутил сильное желание открыть их. С большим нетерпением он развязал сверток и обнаружил, что верхняя книга – копия «Аруначала Махатмьям», оригинал на санскрите [9]. Шри Бхагаван, которому до этого дня попадалась только «Аруначала Пуранам» на тамильском языке, взял книгу и открыл ее наугад. Увидев на открытой странице две интересные строфы, он переписал их на листок бумаги, положил книгу обратно и завязал сверток.

Я думаю, что майор Чадвик не согласился бы с утверждением Кунджу Свами, что Бхагаван никогда не притрагивался к вещам других людей. Следующий отрывок взят из книги «Воспоминания одного садху о Рамане Махарши», стр. 23–24: «В ранние годы моего пребывания я жил в большой комнате, примыкавшей к ашрамской кладовой. Бхагаван часто навещал меня там, обычно когда он выходил около десяти часов… Если я продолжал заниматься делами, он сам садился и разговаривал, очень естественно, без той формальности, которая обычно окружала его в холле. Я понятия не имел о том, какая это удача и привилегия для меня, но, конечно, ценил эти визиты. Он мог подобрать мой бумажник и достать оттуда все: фотографию, удостоверение и всякую всячину, которая могла там быть, высказаться по поводу каждой вещи и задать несколько вопросов о ней. Это могло бы создать неловкую ситуацию, но, к счастью, в бумажнике не было ничего сомнительного. Не то чтобы Бхагаван был бы против чего-то, ведь ничего сомнительного для него не существовало».