Анастасия Эльберг - Мишень

Как всегда, вовремя. Мысль о том, что надо предупредить Винсента о его возвращении, испарилась, не успев оформиться. Каратель не в том состоянии, чтобы воспринимать подобную информацию. Тем более, от меня, мужчины, отвергнувшего «любовь» его дочери. Что ж, рано или поздно Великий объявится. Надеюсь, к тому моменту мы успеем разобраться с толпой психованных Незнакомцев. В противном случае нам предстоит такое веселье, о котором даже Дана может лишь мечтать.

У «Токио» я был через час. Предварительно позвонил Кэцуми, убедился, что она на месте. Можно было решить все вопросы по телефону, но мне хотелось видеть ее, чтобы глубже понимать, что она чувствует и о чем думает на самом деле. После переобращения мысли карателей и высших вампиров стали мне понятны. Конечно, не тот уровень открытости, как мышление человека, но все же я тоньше ловил эмоции и смыслы, мог их интерпретировать, что называется, «близко к тексту». Я ограничил количество контактов, учился контролировать новую степень чувствительности, чтобы ненароком не прочитать то, о чем мне лучше не знать. Когда имеешь дело с карателями, лучше играть в открытую, иначе можно пожалеть. Но сейчас важна каждая деталь. Японка изменилась после нападения. И я подозревал, с чем это связано. Да нет. Я точно знал причину. До последних встреч мы общались с ней нечасто, особенно в тот период, когда она жила в Японии и была местным Судьей, и у меня не было возможности ее узнать. Теперь же Треверберг объединил нас, подарил новые грани отношений, новые темы для разговоров. В последние сто пятьдесят лет я в принципе заново открывал для себя каждое из ранее знакомых существ, включая брата, друзей, когда-то любимых. Но Кэцуми, всегда и для всех остававшаяся загадкой, до сих пор казалась таковой. И, естественно, манила. Не как женщина. Даже не как друг. Это можно назвать обычным «коллега». Да. Вот то, что я ощущал по отношению к карателям. Рабочие отношения, ровные со всеми, лишенные личного окраса. Со всеми, кроме Винсента. И когда-то Даны. Вынужденный контактировать с ними, порой раздавать тумаки, я в конечном итоге закрылся от каждого из служителей культа Равновесия. Переобращение это усугубило. Но, бог мой, знал бы кто, как мне хорошо в той действительности, которую обрел!..

Я удивился, когда Кэцуми вышла ко мне не в привычном кимоно, а в узком сером деловом костюме. Не было и традиционной прически — волосы распущены по плечам, иссиня-черные и идеально-прямые, они спускались ниже лопаток, почти до талии, плотным плащом.

— Ты прекрасна, — не удержался я, целуя ей руку.

Кэцуми улыбнулась.

— Решила пройтись по магазинам и не смогла заставить себя переодеться обратно. Я недавно вернулась и не ждала гостей.

— Я не отниму много времени.

Она приглушенно рассмеялась, прикрывая за мной то, что, наверное, можно было бы назвать дверью, но при определенных условиях.

— Что ты, мой друг, ты давно уже не гость.

— Кэцуми…

Она не ответила, по-прежнему улыбаясь. И выглядела как… черт побери, влюбленная смертная девчонка. Да что ж это за поветрие такое? Женщины посходили с ума. Все! Еще не весна. И даже не смена Темных Вех, чтобы творить такое.

Мы расположились в ее покоях. Японка быстро почувствовала мое состояние — улыбка исчезла с ее лица, уступив место замороженной, чуть настороженной вежливости. И если внутри у нее по-прежнему горело тепло чувств, которые она сама пока не могла никак охарактеризовать, я знал об этом исключительно благодаря новой сущности и новому чутью. Ни вампир, ни каратель не поняли бы, что она разыгрывает маленький спектакль — никто не смог бы спрятать эмоции лучше Служителя Культа Равновесия. И никто более него не был им подвержен. Интересная закономерность. Чем руководствовался Ариман, создавая настолько двойственных существ? Вампирское и человеческое в них настолько плотно переплетались, что то одна, то вторая часть брала верх, культивируя особенности до карикатурности. Впрочем, эмоциональная уязвимость никогда не мешала им считать себя самыми сильными существами в двух мирах, что недалеко уходило от истины.

— Я говорил с Винсентом. У нас есть план, который поможет поймать Ролана.

Она затаила дыхание, но кивнула, показывая, что внимательно слушает. Я отметил усилие, выдержал паузу и продолжил:

— Есть способ привести его в твой клуб.

— Таких способов много…

— Привести в клуб и заставить сконцентрироваться на цели, — перебил я. — В этот момент он будет уязвим.