Admin - i fb127fa68ca722d5

Если бы сейчас девица обернулась и блеснула кривыми зубами или выставила из-под платка костистый нос, Тормант повернул бы домой, отправил госпожу Мартину в ее Чистые Колодцы, смирился бы с тратами и думать бы забыл о неудавшейся авантюре. Но выглянуло солнце, засверкало на присыпанных снегом прилавках, и девушка, улыбаясь, откинула на плечи шерстяную косынку. "Вот я и нашел тебя, будущая госпожа Мара Балез", Ї подумал Тормант. Он отошел в сторонку под рыночный навес, по которому прыгали радующиеся солнечным лучам неугомонные воробьи, сделал вид, что раздумывает над какой-то покупкой, продолжая краем глаза следить за девушкой.

Потратив столько своего золота, жрец действовал четко и куражно, сомнения были откинуты, страхи забыты. Уже через пять дней в дверь ораты Дейни постучался пожилой табеллион из богатого нижнего района столицы. Хозяйка комнатушки натерла уши о щель в стене, пытаясь расслышать, о чем солидный господин говорил с ее постоялицей. Господин с получетверть терпеливо уговаривал юную орату, а девушка отвечала ему удивленным, но твердым тоном.

Табеллион вышел из комнаты Дейни, качая головой. Хозяйка подала ему его роскошную меховую накидку, острым взглядом приметив дорогой перстень и золотую цеховую цепь в палец шириной. Любопытство уже проело ей дырку в языке, но табеллион сам не прочь был поделиться одолевавшей его заботой: госпожа Мартина из рода Тулийа разыскивает свою племянницу госпожу Мару из рода Балез, а ората Дейни никак не может поверить, что это она и есть. Девочкой госпожа Мара была отдана на воспитание в простую семью из-за...не будем об этом, приемные родители скрыли это от юной госпожи, а теперь вот, когда они мертвы, а тетушка Мары хочет оставить ей все свое имущество, девица никак не может поверить в свое счастье. Хозяйка, позеленев от зависти, возмущенно поддакивала причитаниям господина. Табеллион, продолжая качать головой, достал из кармана золотой и отдал почтенной орате "на непредвиденные нужды" постоялицы. Дейни просидела весь день в своей комнате, не отвечая на стук хозяйки и ее любезные увещевания под дверью.

В тот же вечер табеллион ужинал в изысканном, дорогом заведении госпожи Долиты, покровительницы искусств. Жеманная девица у сцены перебирала струны санторны. Другая, такая же манерная, с приклеенной улыбкой, подвела к столу правоведа высокого, смуглого, хорошо одетого господина. Тормант сел за столик, сделал заказ и положил перед табеллионом мешочек с золотом.

Ї Имейте в виду, только в силу переживаемых мною временных трудностей, Ї жуя, пояснил правовед, незаметно убирая мешочек в карман. Ї Случись что, буду все отрицать.

Ї О, конечно, Ї учтиво отозвался Тормант. Ї Не знаю, что без вас делал бы.

Ї Все складывается замечательно, Ї отчитался табеллион. Ї Я выяснил, что девушка - сирота, единственная из выживших во время эпидемии лихорадки детей. В столице связей у нее нет. Дружна с какой-то оратой, но дружба длится непродолжительное время. Все остальное здесь.

Табеллион протянул жрецу свернутые трубкой бумаги.

На следующий день хозяйка просунула под дверь девушки пакет из документария, присланный с кликуном. Табеллион просил девушку явиться к нему в контору. Ората оделась и, мучаясь чувством неловкости из-за, как она была уверена, недоразумения, отправилась в нижний город. В приемной документария ей, в связи с вынужденным ожиданием, подали чашку чая. Очнулась она вечером в той же конторе на небольшом диванчике в хозяйственной комнате, рядом, держа руку на ее пульсе, с озабоченным видом сидел средних лет господин с нашивкой лекарского цеха на груди.

Ї Вы нас перепугали, милое дитя! Ї воскликнул лекарь, заметив, что девушка открыла глаза. Ї Надо же, упасть в обморок прямо в приемной. Когда вы в последний раз полноценно обедали, сердце мое? В вашем возрасте опасно так мало есть и так переутомляться.

Дейни села на диванчике, пытаясь отогнать дурноту и боль в груди. Табеллион, зашедший, чтобы справиться о здоровье "клиентки", посоветовал девушке немедленно отправиться домой, хорошо выспаться и прийти в другой раз; он даже нанял для нее извозчика. Дейни проспала весь следующий день. Хозяйка комнаты, обычно сердитая и ворчливая, к удивлению девушки, кормила ее горячей мясной пищей, поила чаем и успокоительными травами. Каждое утро приносило странные, невесть откуда всплывающие в голове образы, прошлое плыло и туманилось. Дейни боролась, пытаясь вновь обрести себя, но головокружение и боль в груди отвлекали ее; она хотела сходить к подруге, но отвар трав, поданный хозяйкой, уложил ее в кровать.