Admin - i fb127fa68ca722d5

Мейри пришлось все-таки встать. Она оделась, кляня пуговки, крючки и петельки на блузе и юбке. Саг пил на кухне чай, жмурясь от удовольствия. Ората Мела похмыкивала и любовно поглядывала на старика. Она привычки кузенов хорошо знала: для хозяина брала кофе юго-восточных колоний, а для его двоюродного брата - редкого гостя - дорогой душистый черный чай (саг иногда изменял своим аскетическим привычкам и давал волю маленьким слабостям).

Мейри налила себе чашку. Ората Мела посмотрела на нее одобрительно. По ее мнению, Мейри теперь была похожа на истинную горожанку. Саг тоже поглядывал в ее сторону своим обычным безмятежным взглядом. Если бы ученица не знала, что предстоит ему в ближайшие четверти, подумала бы, что старик приехал в столицу отвлечься от бедной на события деревенской жизни.

Между Равноденствием и Тан-Даном было более четырех семидневов празднеств, гуляний и ярмарок. В столицу съезжались торговцы, балаганщики и всякий люд, охочий до развлечений. Поговаривали, что нынешняя власть против Равноденствия ничего не имела, а вот второй праздник грозилась запретить - якобы боялась, что огненные шествия и пляски станут угрозой для города, причиной пожара. Жители пожимали плечами: сотни лет Тан-Дан праздновался с факелами и кострами. Носители огня обматывали головы и плечи пучками молодой зеленой травы, которая защищала их от искр. Молодежь посмелее надевала кожаные маски пленсов - мрачные, уродливые, с прорезями для глаз и рта. "Бесов" со смехом и выкрикиванием сакральных грах гоняли огнем по темным закоулкам города, маски с них срывались и сжигались потом, в апофеоз праздника, на главной площади у реки. "Пленсы" отбивались, "охотники" похвалялись добытыми трофеями. Все горожане соглашались, что такой праздник бесовикам, как кость в горле.

Мейри шла по улицам Патчала, шального от предвкушения веселья, но все внимание ее было устремлено на учителя, шествующего впереди. Берф переоделся в городское, ему шло, по виду ни дать ни взять именитый господин. У дома Владыки саг обернулся к ученице и буркнул:

Ї Молчи, смотри, слушай.

Как будто бы она сама не знала.

Дом игумена был под стать его хозяину - темный, аскетичный, неприветливый. Мейри уже на подходе к нему почувствовала, что удачи с единобожцем не будет, а Берф, должно быть, знал это наверняка, но если был хоть один шанс из сорока сороков, то саг готов был попытаться.

Попасть к главному единобожцу оказалось делом не легким. Принимал он просителей и паству по ленным дням, но записываться на прием следовало за два семиднева. Саг, однако, получил разрешение на визит в этот же день - Мейри мысленно оценила "покладистость" секретаря не меньше, чем в три полновесных золотых. Оказалось, ошиблась - саг скривился и признался, что оставил в приемной пятерик своего золота. Зато ждать Мейри и сагу пришлось не больше четверти.

Секретарю Берф назвался по родовому имени. По счастью, у него с господином Басилем имена родов были разные - их матери приходились друг другу сестрами. Кузена саг под немилость подставлять не хотел, тот был в городе человеком не последним - чиновником Совета по Колониальной Торговле.

Ифтор принимал посетителей в скромно обставленном кабинете, лишь полки, вплотную заставленные ценными книгами и свитками, свидетельствовали о ранге его владельца. У игумена Мейри сразу почувствовала нарушения цельности "Дома", но поврежденная аура энергию не качала извне, жадно и бессовестно, как это обычно бывает у гневливых и высокомерных людей, а почему-то отдавала. С таким энергообменом жить долго ни один человек не мог. Если и держался главный единобожец за Эту Сторону, то, видно, только молитвами своей паствы, которая не давала Дому их обожаемого пастыря окончательно истощиться.

Сага Берфа Ифтор узнал сразу же - прищурился и кивнул, будто был уверен заранее, что тот придет. Мейри единобожец окинул пристальным, оценивающим взглядом, рассмотрев ее наряд с усмешкой в уголке рта, словно тоже знал, что она не та, кем хочет казаться.

Ї Девушка пусть выйдет за дверь, Ї мягким, но не терпящим возражений тоном проговорил Святой Пастырь, отворачиваясь от Мейри. Ї Боюсь даже предположить, уважаемый Берф, зачем вы ко мне пожаловали, но полагаю, разговор будет долгим и неприятным.

Мейри пожала плечами и вышла. Для женщин в религии Единобожья места не было, их считали чем-то вроде разумных животных, созданных Единым для поддержания Мужчины. Сами пастыри никогда не женились, зато в Синем Квартале у верфей только и ходили разговоры о странноватых постельных предпочтениях "святых" отцов.