Bill Browder - Red Notice (Russian Edition).

Лондонский кэб подвез меня к отелю «Дорчестер» на Парк-лейн и припарковался между серебристым бентли и красным феррари. Эти автомобили не казались здесь неуместными — отель был излюбленным местом русских олигархов и арабских шейхов, которые обожают показуху.

Я пришел раньше времени. Устроился в вестибюле в кресле оливкового цвета и осматривал помещение с красными мраморными колоннами и шторами в тон, пытаясь узнать в толпе Сагиряна.

Он поспешно вошел около десяти минут восьмого и был похож на человека, опаздывающего на обычную деловую встречу. Это был бизнесмен немного выше меня ростом, лет пятидесяти пяти, с седыми волосами, пухлыми щеками и мягким двойным подбородком, плавно переходящим в шею. Он скорее походил на добродушного дедушку, чем на какого-нибудь злоумышленника.

Мы немного поговорили о мелочах: о Лондоне, о погоде, о Москве и политике, обходя основную причину встречи. Наконец я спросил, ради чего такого важного он проделал весь этот путь в Англию.

Сагирян вздохнул и рассказал, как «Ренессанс» недавно подвергся обыскам со стороны МВД. Он утверждал, что это произошло потому, что его фирма вела дела с нами, и повторил то, что сказал Джеймисону: если я позволю ему ликвидировать похищенные у фонда Hermitage российские компании, это каким-то образом решит проблемы, с которыми столкнулись он и «Ренессанс».

Я не видел в этом никакой логики. Во-первых, фонд Hermitage уже много лет почти не вел операций с «Ренессансом». Во-вторых, как я могу дать ему разрешение на ликвидацию компаний фонда, если они похищены и не находятся под контролем фонда? И в-третьих: предположим, я разрешу, но какая от этого польза нам и конкретно Ивану, чье дело МВД так и не закрывало? Про себя я подумал: или Сагирян недалек, или преследует какие-то другие цели. Скорее всего второе.

Я пытался вытянуть из него как можно больше сведений под запись. К сожалению, на все прямые вопросы он отвечал уклончиво и невнятно, как и в первый раз, когда звонил по телефону.

Наш разговор завершился, когда он взглянул на часы и резко встал:

— Билл, я опаздываю на ужин. Желаю вам хороших рождественских праздников.

Мы пожали друг другу руки, и он ушел так же поспешно, как и пришел. Я последовал за ним по вестибюлю, вышел из гостиницы, сел в такси и поехал в офис прослушать запись вместе с коллегами.

Когда я добрался до Голден-сквер, вся команда вместе со Стивеном Беком и одним из его технарей ждала меня в комнате переговоров. Я вынул диктофон, отсоединил его от провода и вручил Стивену. Тот поставил аппарат на стол и нажал на воспроизведение.

Мы сгрудились вокруг. На записи был слышен мой голос — вот я говорю с первым таксистом, затем звуки поездки в «Дорчестер», мои шаги и приветствие швейцара у входа в гостиницу. Были слышны шум и суета в вестибюле отеля. А затем, в десять минут восьмого, внезапно начались помехи, заглушая все остальные звуки.

Стивен взял устройство в руки, полагая, что с ним что-то не в порядке. Отмотал запись на несколько секунд назад и опять нажал на воспроизведение. Результат тот же. Тогда он перемотал запись немного вперед, надеясь услышать хотя бы часть разговора, но помехи не исчезали. Прекратились они только после того, как я покинул гостиницу и попросил швейцара вызвать такси. Стивен опять остановил запись.

Я посмотрел на него:

— Что это было?

Нахмурившись, он вертел устройство в руке.

— Или диктофон неисправен, или Сагирян применил какой-то специальный глушитель, вроде генератора высокочастотных помех.

— Очень интересно, специальный глушитель! А где его вообще можно достать?

— Это не просто, но их широко используют спецслужбы вроде ФСБ.

Я почувствовал настоящее беспокойство. Думал, что умно поступаю, наняв Стивена поиграть в шпионов, а выходило, что сидел рядом с настоящим. Пожалуй, хватит наивных попыток изображать из себя Джеймса Бонда.

На Сагиряне наше расследование зашло в тупик, а мы так и не приблизились к разгадке вражеских замыслов. Теперь все надежды мы возлагали на заявления, поданные в российские правоохранительные органы.

На следующий день после встречи с Сагиряном мы получили первый официальный ответ — из следственного управления Следственного комитета по Санкт-Петербургу. Вадим распечатал его, пробежал глазами и, пропустив юридический язык, перевел заключение:

— Билл, послушай, что здесь написано: «Отказать в возбуждении уголовного дела по сообщению о фальсификации доказательств в Арбитражном суде Санкт-Петербурга и Ленинградской области в связи с отсутствием события преступления».