Bill Browder - Red Notice (Russian Edition).

— Конечно. Я поговорю с ним.

Секретарь набрала номер и соединила нас.

— Игорь, это Билл Браудер. Как поживаете?

— Я в порядке, насколько в наши дни можно быть в порядке. Послушайте, когда вы будете в Лондоне? Я хотел бы встретиться и обсудить некоторые вопросы. Желательно при личной встрече, а не по телефону.

Эта просьба меня удивила. Я едва его знал, а он зачем-то собирался прилететь из Москвы, чтобы встретиться со мной.

— Хорошо. А в чем дело?

— Ничего особенного, но, как вы знаете, сейчас все испытывают некоторое давление, так что я хотел бы обсудить, что еще мы можем предпринять, потому что много работаем с вами. Я хочу сказать, что сейчас у нас небольшие затруднения, но было бы лучше, если бы их не было совсем.

Крайне туманный ответ. Я понятия не имел, о каком давлении и затруднениях он говорит, и начинал подозревать, что это может быть как-то связано со встречей Эдуарда с Карповым.

— Может быть, вы хотите обсудить что-то конкретное прямо сейчас?

— Проблема в том, что я, если честно, говорю по мобильному телефону. Это вы, счастливчик, живете в Великобритании, а я — в России, поэтому предпочел бы личную встречу.

Происходило что-то странное. Возможно, Сагирян пытается передать сообщение от наших врагов или договориться со мной от их имени. Что бы там ни было у него на уме, на случайность не похоже. Поэтому я согласился встретиться в отеле «Дорчестер» одиннадцатого декабря, сразу после командировки по Ближнему Востоку, куда я улетал на следующий день.

Наутро я вылетел в Саудовскую Аравию, а с понедельника наши юристы начали подавать в правоохранительные инстанции заявления о возбуждении уголовного дела (объемом в двести сорок четыре страницы). Два экземпляра ушло генеральному прокурору, другие два — председателю Следственного комитета при прокуратуре и еще два — руководителю Департамента собственной безопасности МВД.

Я ожидал, что реакция на эти заявления последует после Нового года, но два дня спустя, когда я шел через вестибюль «Фор Сизонс» в Эр-Рияде, мне позвонил обеспокоенный Джеймисон Файерстоун, который все еще находился в Москве:

— Билл, ты на «чистой» линии?

— Что?

— У тебя телефон не прослушивается?

— Понятия не имею. Я в Саудовской Аравии. А что?

— У меня только что состоялась очень странная встреча с неким Игорем Сагиряном.

— С Сагиряном?

— Да. Это президент «Ренессанс Капитал»...

— Я знаю, кто это. Зачем он связался с тобой?

— Он хотел поговорить о тебе, Билл.

— Обо мне?

— Это было странно. Он все знал о твоей ситуации. Когда я пришел к нему в офис, у него на столе лежала пачка бумаг о тебе. Он взял один лист и сказал, что дело серьезное и что в этом замешаны очень страшные люди. Из тех, кто не побоится насилия. Люди с судимостями.

— Что ему было нужно? — спросил я.

— Это самое интересное. Он хотел, чтобы я убедил тебя позволить «Ренессансу» ликвидировать похищенные компании вашего фонда.

— Ликвидировать наши похищенные компании? Но это бред! Зачем ему это? И как он может это сделать?

— Не знаю. И не понимаю, как такая ликвидация может помочь решить дело Ивана. Кроме того, как Сагирян может ликвидировать что-то, что ему не принадлежит?

На этом мы попрощались. События принимали причудливый оборот. Откуда об этом мог прознать Сагирян? Определенно не от нас. Это означало, что предстоящая встреча с ним могла иметь решающее значение и раскрыть карты противников.

Я спешно закончил ближневосточные дела и вернулся в Лондон. Вместе с Иваном и Вадимом мы начали готовиться к этой встрече. Я надеялся по возможности застать Сагиряна врасплох.

Также очень важно было записать наш разговор, чтобы позже проанализировать каждое его слово. За два дня до встречи я связался со Стивеном Беком, бывшим британским офицером войск специального назначения и экспертом по безопасности, к которому я обращался за разными советами. Он приехал к нам в офис с двумя специалистами по наружному наблюдению. Один попросил мой кашемировый пиджак. Я неохотно протянул ему пиджак и поморщился, глядя, как он небрежно отпарывает шов лацкана и вшивает микрофон. Провод он спрятал в подкладке и вывел в левый карман, где установил записывающее устройство тоньше монеты. Его мне предстояло использовать во время встречи с Сагиряном.

И вот настал день встречи. Я вышел из офиса на Голден-сквер, взял кэб и, как только мы отъехали, включил диктофон на запись. Нервы были на пределе. Мне предстояло с минуты на минуту встретиться лицом к лицу с человеком, который, как мы подозревали, мог быть как-то связан с совершенным против нас преступлением. Я умел противостоять финансовым жуликам и мошенникам в бизнесе, но никогда в жизни вот так добровольно не шел на встречу, заранее зная о том, насколько она потенциально опасна и враждебна. Я прилагал все усилия, чтобы сохранять спокойствие.