Bill Browder - Red Notice (Russian Edition).

— Я бы с радостью, Марк, но мне не прислали приглашения, — изрек я очевидное.

— Ну и что? У меня его тоже нет!

Я покачал головой, в очередной раз подивившись уникальному сочетанию удали, бесшабашности и тяги к приключениям в его характере.

— Ну, допустим. А где мы остановимся?

Это было дополнительным препятствием: известно, что все гостиницы в округе разобраны под бронь еще за год до мероприятия.

— А вот это как раз не проблема. Я снял одноместный номер в отеле «Бо Сежур» в самом центре города. Там всё по-простому, без изысков, зато будет весело. Давай, соглашайся!

Я сомневался. У меня полно дел. Но тут Марк с азартом добавил:

— Билл, уж кто-кто, а ты там быть просто обязан. Я организую прием для Геннадия Зюганова!

Самого Зюганова? И как это ему удается?

Выяснилось, что Марк дальновидно начал выстраивать отношения с Зюгановым задолго до того, как тот взошел на политический олимп. Когда стало известно, что Зюганов примет участие в Давосском форуме, Марк связался с ним и сказал:

— Я знаю ряд миллиардеров и президентов крупных компаний из списка «Форчун 500», которые заинтересованы во встрече с вами. Не желаете ли присоединиться к нам на небольшом закрытом приеме в Давосе?

Разумеется, Зюганов согласился. Тогда Марк разослал приглашения миллиардерам и президентам из списка участников форума. В приглашении было сказано: «Геннадий Зюганов, возможный следующий президент России, будет рад личной встрече с Вами на приеме двадцать шестого января. Просьба подтвердить Ваше согласие». Разумеется, они тоже согласились. Вот так Марк добивался успеха. Стратегия примитивная, но на удивление эффективная.

Узнав о Зюганове, я ухватился за подвернувшуюся возможность. Во вторник мы вылетели в Цюрих, откуда на поезде доехали до Давоса. Город считался престижным курортом, но я был озадачен тем, что не обнаружил в нем ничего выдающегося. Он скорее производил впечатление промышленного и делового поселения. Давос — один из самых густонаселенных городов в Швейцарских Альпах. Ряды больших практичных многоквартирных домов больше походили на муниципальное жилье, чем на традиционный лыжный курорт.

Мы с Марком прибыли в отель «Бо Сежур». Администратор за стойкой регистрации подозрительно косился на нас — два взрослых парня заселяются в одноместный номер с единственной кроватью? — но мы не смутились. Поднялись наверх, распаковали сумки. Марку досталась кровать, а мне — место на полу.

Все это было безрассудно: мы здесь посторонние. У нас не было ни приглашений, ни регистрационного взноса, ни пропуска в главный конференц-зал. Это не имело значения — главный интерес для нас представляла гостиница «Санстар Паркотель», в фойе которой встречались участники форума из России.

Оставив вещи в номере, мы сразу отправились в «Санстар» осмотреться. Там уже собрались российские политики и предприниматели разного калибра и пошиба. Я сразу же заметил знакомого бизнесмена — Бориса Федорова, председателя совета директоров небольшой московской брокерской фирмы, в прошлом (с 1993 по 1994 год) министра финансов. У него были короткие темно-русые волосы, полное лицо с округлыми щеками и очки в квадратной оправе. Ходил он с покровительственным видом, хотя ему было меньше сорока. Когда мы с Марком подошли к столику, за которым Федоров пил кофе, тот снисходительно оглядел нас и спросил по-английски:

— А вы что здесь делаете?

Это напомнило мне старшие классы школы. Может, в прошлом он и был министром финансов, но теперь это всего лишь мелкий московский брокер.

— Я собрал двадцать пять миллионов долларов для инвестиций в Россию, — ответил я непринужденно. — Но прежде чем вкладывать средства, хочу понять предвыборную ситуацию Ельцина. Вот поэтому я здесь.

Как только я произнес слова «двадцать пять миллионов долларов», отношение ко мне волшебным образом изменилось.

— Прошу, присаживайтесь, Билл. Как зовут вашего друга?

Я представил Марка, и мы сели. Федоров тут же заявил:

— О выборах можете не беспокоиться, Ельцин непременно победит.

— Как вы можете быть в этом уверены? — удивился Марк. — Его рейтинг не достигает и шести процентов.

— Об этом позаботятся вон те парни. — Он распрямил руку и круговым движением показал на фойе.

Я посмотрел в ту сторону и узнал троих: Бориса Березовского, Владимира Гусинского и Анатолия Чубайса. Троица что-то напряженно обсуждала в углу. Березовский и Гусинский были самыми известными российскими олигархами. Оба пробились наверх с нуля, оттесняя всех, кто попадается на пути, и стали миллиардерами, владельцами «заводов, газет, пароходов» и прочих активов. Чубайс был одним из самых изобретательных политических игроков России. Он был идеологом экономических реформ президента Ельцина, в том числе катастрофической программы массовой приватизации. К январю 1996 года он уже вышел из состава правительства и всецело сосредоточился на спасении пошатнувшейся кампании Ельцина.