Bill Browder - Red Notice (Russian Edition).

Типичное проявление миллиардерской психологии. Не скажи я об альтернативном предложении, Сафра и не пошевелился бы, но как только на стол легла другая карта, он начал действовать.

Два дня спустя в одиннадцать утра я встретился с Бени и Сэнди в искусно отделанном шестиэтажном доме Сафры на площади Беркли-сквер. Сэнди было на вид лет сорок — высокий, смуглый человек средиземноморского типа. Бывший израильский летчик-истребитель, он делал рискованные ставки на финансовых рынках, разъезжал на феррари разных моделей и зорко оберегал Сафру от неприятностей — из всего этого и сложилась его репутация. Мы сели в библиотеке, я чувствовал на себе его оценивающий взгляд. Обычно он выжимал все соки, прежде чем приступить к делу, но Сафра дал ему указание заключить сделку, что он и сделал.

Предложение было простым и честным: Эдмонд Сафра и Бени Штайнмец вкладывают в фонд двадцать пять миллионов долларов и дают стартовый капитал, необходимый для работы управляющей компании. Банк Сафры будет делать вложения и расчеты по сделкам, оценку стоимости фонда и оформит все нужные документы. И самое важное: если я преуспею, Сафра представит меня всем своим клиентам — а это самые богатые и влиятельные семейства мира. Взамен Сафра получает половину прибыли, из которой определенный процент будет выделен Бени за то, что он свел нас вместе. Преимущества этого предложения были очевидными, и я тут же его принял.

Еще один момент придавал сделке пикантность: Сафра предпочитал иметь дело исключительно с людьми, которых он и его семья знают не одно поколение. С новичками вроде меня он до этого ни разу не связывался. Я не знал, почему он сделал для меня исключение, но искушать судьбу и задавать вопросы мне не хотелось. Сэнди, будто прочитав мои мысли, сказал:

— Прими мои поздравления, Билл. Я знаю, что Сафра с большим энтузиазмом относится к этому проекту, но учти: я не спущу с тебя глаз.

Договор от юристов Сафры я получил неделю спустя, и, в отличие от договора Беркла, в этом документе говорилось именно то, что я ожидал, поэтому вскоре мы его подписали. Когда я сообщил Берклу, что отказываюсь от сделки с ним, тот вышел из себя и обрушил на меня лавину ругательств, грозя подать в суд. Это ни к чему не привело, зато я наконец увидел его знаменитый норов.

Итак, все было готово. До Рождества я подчищал хвосты, готовясь к переезду в Москву. Вот только переезжал я не один: я встретил девушку.

Звали ее Сабрина. Мы познакомились на шумной вечеринке в Камден-Тауне за полгода до этого. Никогда прежде не встречал я такого удивительного создания. За привлекательной внешностью темноволосой еврейской девушки с северо-запада Лондона скрывалось неотразимое сочетание нежной хрупкости и пылкой решительности. Она осиротела при рождении и выросла в бедной приемной семье на востоке Лондона. Но ей как-то удалось покинуть Ист-Энд, избавиться от местного акцента кокни и стать актрисой мыльных опер. В день знакомства мы вместе ушли с вечеринки, направились прямо к ней домой и с того дня уже не расставались. Две недели спустя я дал ей ключи от своего дома, а на следующий день, вернувшись с пробежки, обнаружил в коридоре два больших чемодана. Так, даже не обсуждая это, мы стали жить вместе. При обычных обстоятельствах я предпочитаю не торопить события, но был так очарован Сабриной, что она могла веревки из меня вить, и я бы не возражал.

Подписав договор с Сафрой, я позвонил из адвокатской конторы Сабрине и предложил встретиться вечером в «Кен Ло», нашем любимом китайском ресторанчике, отметить это событие. За ужином она была на редкость грустной и задумчивой, а я никак не мог понять, что происходит. Когда подали десерт, она наклонилась ко мне и сказала:

— Билл, я очень за тебя рада, но не хочу потерять тебя.

— Но ты же меня не теряешь! Ты едешь со мной! — воскликнул я.

— Если ты рассчитываешь, что я всё оставлю и перееду в Москву, тебе придется взять на себя обязательства и жениться. Мне тридцать пять лет, и я хочу завести детей, пока еще не поздно. Я не могу просто так мотаться с тобой по свету ради развлечения.

Оказалось, что за беспечной чувственной дикаркой скрывается обычная девушка, которая так же, как все, мечтает о семейном счастье — в тот вечер в «Кен Ло» все это проявилось. Я не хотел с ней расставаться, но женитьба казалась мне поспешным шагом — с нашего знакомства не прошло и года. Я промолчал, а когда мы вернулись домой, она принялась собирать вещи.