Bill Browder - Red Notice (Russian Edition).

К сожалению, я не мог приехать в Москву, чтобы помочь на месте, так что бремя похорон Сергея легло на его семью. Узнав о смерти, они сразу же попросили, чтобы вскрытие было произведено в присутствии независимого эксперта-патологоанатома, на что получили отказ прокурора, заявившего, что «все эксперты одинаково независимы».

Два дня спустя Наталья Николаевна попросила выдать тело сына, чтобы семья смогла организовать независимое вскрытие, на что тоже получила отказ — мол, «оснований не доверять результатам проведенного государственным экспертом вскрытия не имеется».

В тот же день она приехала в морг номер одиннадцать, где ей сообщили, что тело Сергея следует немедленно захоронить, иначе оно начнет разлагаться из-за проблем с холодильниками в морге. Тогда Наталья Николаевна спросила, могут ли выдать тело семье, чтобы отпеть Сергея по-человечески в открытом гробу, и вновь категорический отказ: «Тело выдадут только для немедленного захоронения».

Семье Сергея пришлось организовать похороны на следующий день. Наталья Николаевна с вдовой и тетей Сергея привезли в морг темный костюм, белую отглаженную рубашку и синий галстук в полоску. Они надеялись побыть с ним одни, без посторонних, в последний раз. Служащий морга неохотно согласился. Они пошли вниз по лестнице и затем по коридору в подвальное помещение. Там было темно, невыносимо пахло формалином, и воздух был пропитан смертью. Через пятнадцать минут он выкатил на тележке тело Сергея и сказал: «Можете попрощаться».

Тело было по плечи накрыто белой простыней. Наталья Николаевна принесла с собой свечку, которую хотела вложить Сергею в руки по православной традиции. Отвернув простыню, она ужаснулась, увидев темные пятна от синяков на его костяшках и глубокие раны на запястьях. Самообладание покинуло всех трех, и они разрыдались.

Со слезами на глазах они поцеловали покойного в лоб и коснулись израненных рук. Отдав работнику морга одежду Сергея, женщины ушли.

Мама Сергея, Наталья Николаевна Магнитская, скорбит над телом сына во время похорон на московском кладбище 20 ноября 2009 года (© Reuters/Mikhail Voskresensky)

Двадцатого ноября 2009 года коричневый деревянный гроб вынесли из морга номер одиннадцать и погрузили в катафалк. Семья последовала за машиной до Преображенского кладбища на северо-востоке Москвы. Друзья Сергея перенесли гроб из катафалка на тележку, и процессия пошла к месту захоронения. Многие несли похоронные венки и большие букеты цветов. Гроб поставили рядом с подготовленной для захоронения могилой, крышку сняли и прислонили к основанию гроба. Сергей, облаченный в свой костюм, был по грудь накрыт накрахмаленным хлопчатобумажным покрывалом. Открытые участки тела были покрыты толстым слоем косметики, нанесенной сотрудниками морга. Но даже несмотря на это, на запястьях и костяшках пальцев были хорошо различимы следы насилия. Сергей выглядел умиротворенным, и именно так ему и предстояло быть похороненным.

Родные и близкие по очереди прощались с ним, кладя к ногам красные розы. Мать Наталья Николаевна и вдова Наташа, не сдерживая слез, разложили в изголовье белые розы. Когда все простились с Сергеем, гроб закрыли и опустили в могилу.

Cразу же после смерти Сергея Магнитского во всех правоохранительных инстанциях началось укрывательство. Восемнадцатого ноября представитель Следственного комитета Российской Федерации по городу Москве объявил: «У следствия нет оснований для возбуждения уголовного дела по факту смерти Сергея Магнитского в СИЗО».

Двадцать третьего ноября, через три дня после похорон, Генеральная прокуратура сообщила, что в ходе проверки, проведенной прокуратурой города Москвы, «нарушений <...> со стороны администрации [следственных изоляторов] не установлено. Магнитский скончался от острой сердечнососудистой недостаточности».

Наконец, двадцать четвертого ноября начальник «Матросской тишины» утвердил официальное заключение, в котором говорилось: «Нарушения законности не допущено. Дальнейшую проверку прекратить, материалы проверки списать в дело отдела режима [СИЗО «Матросская тишина»]».

Но незаметно списать дело Сергея в архив не удалось. У каждого арестанта есть свой способ справляться с невзгодами заключения; способ Сергея состоял в подробном письменном фиксировании всего, что с ним происходит. За 358 дней в заключении он совместно с адвокатами подал 450 жалоб и ходатайств, в мельчайших подробностях описывавших, кто, как и когда попирал его права. Эти свидетельства сделали совершённое против Магнитского преступление самым задокументированным нарушением прав человека в России за последние тридцать пять лет.