Котова Ирина: Королевская кровь 1

записок, схем, прикрепленных на стены, лежащих на полу и на стульях. Однако

эффективности работы Майло это никак не мешало – казалось, что для него система

расположения всего этого хлама вполне понятна и организована (впрочем, за некоторые

бумаги из этого «хлама» главы разведок иностранных государств печень бы пожертвовали

и обе почки).

Приглашение от Майло пришло к Люку с утра. В нем начальник любезным образом

сообщал, что когда у лорда Кембритча найдется время, он хотел бы его видеть. У

Тандаджи было странная страсть кокетничать, смешанная с язвительностью. Поэтому по

факту это означало, что Люку надо спешно поднимать свою задницу и мчаться в

Управление госбезопасности так быстро, как возможно. Не забыв уничтожить послание,

конечно. Слуги во все времена были любопытны и болтливы, а чем меньше людей знало о

том, что Люк сотрудничает с Зеленым Крылом, тем было лучше. Самим людям.

У выезда из дома он остановился у сторожки, опустил стекло, подозвал охранника.

- Борис, ты запомнил номер машины наших вчерашних гостий?

- А то! – обиделся охранник. - Я и права помню.

- Раздобудь-ка мне информацию о них. Кто родственники, где работают-учатся, где живут, с кем встречаются. Ну, учить тебя не надо, сам все знаешь.

- Сделаю, лорд Кембритч

Крутя руль, Люк вспоминал вчерашнее утро. Он так и не вышел проводить гостий, хоть

это было верхом пренебрежительности. Просто ему, 35-летнему прожигателю жизни,

который видел на своем веку немало неприятных ситуаций, было чудовищно неловко. Он

будто подглядел момент обнажения такого сокровенного горя, которому свидетелем не

должен был быть ни один человек. Он и пошел-то за девушкой, потому что испугался, что

она заблудится с непривычки, так как поле шло под уклон и уже в нескольких сотнях

метров дома видно не было. Потом потерял ее, наткнулся уже на лежащую и плачущую,

похожую на девочку в этих своих маечке и трусиках. Скрюченное тело на голой земле, в

измятых колосьях не вызывало никакого эротического чувства, только жалость и

неловкость, будто он подсматривает за чем-то непристойным. И он вряд ли бы открылся, но что-то толкнуло его остановить ее вытье, как у собаки с перебитым позвоночником.

Хотя и заработал за это взгляд прозрачных серых глаз, способный заморозить даже вулкан.

Лицо Марины было ему незнакомо, но поведение вызывало много вопросов, а больше,

чем машины и скорость, Люк Кембритч любил загадки. Нерешенная загадка мучила его

днем и ночью, как зуд в труднодоступном месте, мешала заснуть, заставляя работать мозг

и упорно искать решение. Зуд по этой загадке начался еще вчера, сразу после отъезда

девушек. Промучившись день и ночь, поняв, что ему не хватает информации, он и решил

доверить сбор ее профессионалу.

Люк, опираясь на трость, дошел до кабинета начальника, постучал и зашел внутрь. Майло

жестом показал ему садиться. Сам он что-то писал, и, удивительное дело, в периодически

нетерпеливо постукивал карандашом по столу и поглядывал на дверь. Но вот она

открылась и сзади раздались шаги. Люк повернул голову и мысленно присвистнул. Дело

обещало быть не просто интересным, а ОЧЕНЬ интересным. В кресло у окна опустился

премьер-министр Минкен, поприветствовавший лорда Кембритча легким кивком.

- Прежде всего, - заговорил премьер, - я вынужден просить всех присутствующих не

упоминать об этом разговоре нигде и никогда.

Это было излишне, но Люк и Тандаджи кивнули, подтверждая, что услышали.

- Лорд Кембритч, господин Тандаджи рекомендовал вас как крайне молчаливого человека, специализирующегося на особо щекотливых делах.

Люк из чувства внутренней иронии промолчал, только кинул быстрый вопрошающий

взгляд на начальника. Тот был невозмутим, как всегда.

Минкен молчание собеседника оценил, одобрительно сверкнув глазами.

- Еще раз прямо скажу, что дело, с которым я обратился в Зеленое крыло, крайне

конфиденциально. Повторяю, что никто, кроме нас троих, не должен знать о том, что вам

будет поручено.

Люка начало раздражать это хождение вокруг да около, и он с тоской вспомнил, что забыл

сигареты в машине. Тандаджи был крайне демократичен, и ежели сотрудник хотел курить, он мог курить в его кабинете – не прерывать же из-за этого совещание! при том, что сам

начальник рудложской разведки не курил. Точнее, курил, но не табак, что очень

расстраивало его мамочку и жену, ради избавления мужа от хоть и редкой, но вредной