Энн МакМан - Пыль

меня.

- Это развернутое понятие.

Джулия улыбнулась.

- Правило второе: ты рассказываешь мне все, что, как ты думаешь, мне необходимо знать о тебе и Энди - об Энди и Майе - и о тебе и Майе. Ненавижу признавать, но у меня нет смелости продираться сквозь твое прошлое так же, как я вынуждена копаться в его.

- Согласна.

- Правило третье, - Эван подумала минуту. Ей ничего больше не приходило на ум. - Полагаю, нет никакого третьего правила.

Джулия удивилась.

- И это все?

Эван кивнула.

- Думаю, да.

Джулия подняла бровь.

- Напомни мне, никогда не нанимать тебя вести совет директоров.

Эван захохотала.

- Ты бы сэкономила состояние на кэйтеринге.

- И осталась бы без последней рубашки.

Это был тот образ, к которому Эван торжественно пообещала себе вернуться позже, когда она останется одна и действительно сможет подумать об этом. Но Джулия не закончила.

- Как насчет того, если я приведу несколько моих условий?

- Хорошо.

- Я бы хотела знать все, что ты обнаружишь об Энди, и что касается меня, до того, как об этом узнает Маркус.

Это казалось обоснованным. И она не просила Эван дать ей право на цензуру.

- Хорошо.

- И я бы хотела, чтобы ты пообещала мне, что ты не сговоришься за моей спиной вынудить меня помогать Энди или партии - если только я сама не захочу им в чем-нибудь помочь.

- Конечно.

Джулия замолчала.

- Это все? - Эван подумала, что у нее будет больше требований.

Джулия встретилась с ней глазами.

- Есть еще кое-что, о чем я вынуждена упомянуть.

- Что?

- Я не совсем 'открытый гей' - и для этого есть несколько серьезных причин, которыми я буду рада поделиться с тобой позже. Но я не хочу, чтобы ты неправильно истолковала мое поведение на публике, как указание на двойственность. До тех пор, пока моя ситуация с Энди не разрешится, мне необходимо осмотрительно себя вести. Это часть сделки, которую мы заключили, когда наш брак развалился, - она заколебалась. - И есть еще несколько долгоиграющих семейных осложнений, и этот фактор тоже нужно учесть.

- Хорошо, - Эван не почувствовала большого оптимизма. Это не представлялось простым делом или не закончится быстро.

Джулия допила вино.

- Ну. И что дальше?

В голове Эван промелькнула сотня мыслей, но большинство из них могли подождать. И если кинуть взгляд на происходящее, вероятно, ждать придется долго. Она вздохнула. Попытки взяться за ум могли реально пойти прахом.

Она отодвинула стул и встала.

- Как насчет того, чтобы мы вошли в дом, и я приготовлю нам кофе? А затем мы можем сидеть при свете, и ты расскажешь мне о Майе Джиндал.

Джулия криво усмехнулась.

- Ну вот, все настроение испортилось.

Она тоже встала. И опять Эван была поражена ее преимуществом в росте. Сегодня, казалось, все преимущество находилось на стороне Джулии. Она стали собирать тарелки и столовые приборы.

- Знаешь, - произнесла Джулия. - Есть кое-что, чего бы мне очень хотелось?

Эван боялась спросить, но знала, что должна была это сделать. Она наклонилась и задула масляную лампу.

- И что же это?

- Мне бы хотелось познакомиться с твоей дочерью.

Эван улыбнулась. Может, и у нее были преимущества.

***

- Это случилось лишь однажды. Джулия сидела, поджав ноги, в пухлом кожаном клубном кресле. Она сбросила туфли на пол рядом с оттоманкой. Эван глазела на них, пока та говорила. Они были странными, почти комичными. Желто-черные создания, выглядящие как те поношенные ботинки, что выдаются в боулинге, но, вероятно, стоящие больше, чем Эван зарабатывала за неделю. Ну, пока не подвалила эта работа. Маркус собирался платить за нее бешеные деньги.

Эван сидела на краю маленького дивана боком к Джулии. Она знала, что было бы рискованно сидеть рядом с ней, поэтому она испытала облегчение, когда они с чашками кофе переместились в гостиную, и Джулия устроилась в большом кресле.

- И я знала, что это было ошибкой, - Джулия посмотрела на Эван.

- Ошибкой? - Эван подтолкнула ее вопросом, потому что Джулия выглядела так, как будто этого ожидала, а не потому, что сильно желала услышать всю историю. На самом деле, она не хотела слушать что-то подобное. Ее тошнило. Тошнило от слишком большого количества вина и слишком малого количества сна. Тошнило от неровных вспышек воспоминаний о предыдущей ночи с Лиз. Тошнило от откровений, высказанных за ужином, которые намекнули, что возможно, а что невозможно иметь с женщиной, сидящей перед ней. Это все нагромоздилось за внешним спокойствием, которое она усиленно старалась излучать.