Admin - i bea48bc5b4563f46

* Туарер (от англ. tourer) - турист.

Крис покосился на бутылку. Хорошо, что она стояла чуть в стороне, и Портос не видел ее в объемной зоне своего унидеска. Иначе терзания его стали бы запредельными, это Габлер по себе знал.

- Держись, Юл, - сказал он, понимая, что слова его никак не могут заменить Портосу пиво. Но помочь приятелю он был бессилен. - Зато знаешь, каким божественным напитком тебе пиво покажется...

- Знаю, - буркнул Портос. - Ладно, не трави душу. Попробую заснуть. Ты-то как, нормально?

- Да так... - неопределенно ответил Габлер. Когда другому хреновато, не стоит расписывать, что тебе, в общем, очень даже неплохо и с пивом у тебя полный порядок. - Животом вот маюсь.

- Ну-ну, - вяло отреагировал Портос. - И торчалка, небось, побаливает?

- Есть маленько...

Портос чуть оживился, хмыкнул:

- Практиковаться почаще надо. Эх, а я-то до утра планировал. Хошка заводная, это тебе не Нью-Бобринец. Хотя в Нью-Бобринце тоже... Как-то мы с Годзиллой... А! - Он махнул рукой.

- А Годзилла уже слинял, между прочим, - сообщил Крис. - Еще ночью рванул на свою Миноху.

- Его право, - равнодушно сказал Портос и судорожно зевнул. - В общем, выйду - определимся. Другие-то, надеюсь, не слиняли?

- Вроде нет. Крепись, Юл, и пусть тебе приснится пиво. Пивная река, и ты в ней купаешься.

- Пошел ты... - почти ласково произнес Портос и отключился.

Габлер с удовольствием, длинными глотками, осушил вторую бутылку и шумно выдохнул.

Оставалось выяснить, каков градус настроения у Гранаты.

Градус оказался невысоким. Гамлет Мхитарян, на удивление, пребывал в меланхолии.

- Всякая тварь после соития бывает грустна, - со вздохом ответил он на вопрос Габлера. - А если у тебя этих соитий за ночь было не одно, и даже не пять? И не с одной?..

Крис усмехнулся:

- Кто ж тебя заставлял, дорогуша?

- А хотелось! - сварливо заявил Граната.

- Вот странно, - протянул Габлер, покачивая в руке недопитую бутылку. - С кем сегодня с утра ни общался, все не в духе. И на хрена тогда, спрашивается, нажираться, если потом настроение напрочь портится?

- Я же тебе объяснил, - поморщился Граната, - у меня настроение нормальное, только несколько меланхоличное. Бегать и прыгать не хочется. Ты, вообще, где находишься? В отеле?

- Нет, в колле. И оплаченное время, между прочим, кончается, а платить лишнее я не намерен.

- А я до обеда оплатил. Девочки скопом в ванную поскакали, сейчас вернутся. Подгребай, а? Выпьем по граммульке, порезвимся...

Крис отрицательно покачал головой:

- Нет, пить я не буду, мне пива вполне хватает. И резвиться с утра не люблю. Я лучше в отель, Атоса проведаю, пивком отпою...

Граната грустно взглянул на него:

- Вот ты говоришь: зачем нажираться? А почему мы нажираемся-то и на хошек лезем при каждом удобном случае? Потому что мы эфесы, люди подневольные. Если не служили бы, то сидели бы дома - рюмочку по выходным опрокидывали да жен тискали. Не как с голодухи...

Крис прищурился:

- Так зачем ты поперся в Стафл, Гамлет? Сидел бы дома да тискал потихоньку.

- Дома... - Граната вздохнул. - Легко сказать... У меня проблемы с домом...

И тут же с тоской в голосе продекламировал:

Если у эфеса тяжко на душе,

То пришла ему пора сваливать уже

Из Стафла без оглядки...

И будет все в порядке!

Граната, даже погруженный в меланхолию, оставался верен себе.

Голова его в сером пространстве озы повернулась в сторону, и он сказал уже другим тоном, адресуясь явно не к Габлеру:

- Ой, какие мы чистенькие... голенькие!

- Ладно, я в отель. Потом состыкуемся. - Крис легким движением пальца убрал изображение.

* * *

Улицы были почти пустынными, и Габлер задал такси наземный режим передвижения. Да и спешить, собственно, было некуда. До космопорта по воздуху добраться не проблема, а галера на Единорог уходила еще не скоро. Можно было немного поспать в номере, а потом напоследок пройтись по городу. Но уже без кабаков, с этим пока кончено.

Отель "Коктебель" оказался массивным красно-коричневым зданием, всеми своими не то девятью, не то десятью этажами нависающим над серой брусчаткой площади. В центре площади, из круглого бассейна с зеленой водой, вздымалась в чистое утреннее небо черная колонна. Ее венчала статуя женщины, умоляюще прижавшей руки к груди, в черном платье и с косой, кольцом уложенной на голове. Вчера, во время экскурсионного полета над городом, гид что-то об этой статуе рассказывала, но что именно, Габлер не помнил. А помнил только комментарий кого-то из туристов, сидевших с ним по соседству. "Корзинка с ушами", - сказал турист, имея в виду, вероятно, именно эту статую. Сейчас, приглядевшись, Крис отметил, что уши у женщины и впрямь оттопыренные.