Коллектив авторов - Интернет и идеологические движения в России. Коллективная монография

На вопрос: «В какой мере вы согласны или не согласны с высказыванием “ Люди должны поддерживать свою страну, даже если она неправа? ”», – 49 % в сумме ответили «согласны», 16 % – «нет» (13 % – «скорее не согласен» + 3 % – «совершенно не согласен»), остальные (35 %) предпочли уклониться от ответа или затруднились дать определенный ответ. Племенная солидарность, проявленная в этом примере большей частью населения, стерилизует и подавляет моральное сознание меньшинства.

Все диаграммы предоставлены для публикации «Левада-Центром».

Ю. Левада называл их «заместителями элит» или назначенными быть «элитой». См.: Гудков Л., Дубин Б., Левада Ю. Проблема элиты в современной России. М.: Фонд «Либеральная миссия», 2007.

Примечание редакторов. 1. Автор данной главы, исследуя социологическими методами российское общество, использует более дробную классификацию, чем авторы других глав книги, опиравшиеся на изучение дискурсов интернет-сообществ в 2012 и 2014 гг. Однако обе классификации не противоречат друг другу. При исследовании интернет-сообществ были агрегированы или иначе названы те же группы, которые выделили социологи, а именно: «левые» объединяют людей как с коммунистическими, так и социалистическими взглядами; сторонники «твердой руки» у социологов очень похожи на тех, кого исследователи интернет-коммуникаций назвали «провластными конформистами» и почитателями Путина как кумира; наконец, «портреты» русских националистов и либералов в обеих классификациях почти тождественны. 2. У социологов коммунисты представлены пожилыми и малообразованными респондентами, а в интернет-сообществах – преимущественно молодыми и образованными людьми. Эти различия хорошо объяснимы: в интернет-аудитории активнее молодые и образованные люди.

Методические различия (особенности формулировки вопроса) оборачиваются разным весом ответов о предпочтительности тех или иных типов желаемого государственного устройства. Но во всех этих случаях значимость западной модели государства остается несомненной (табл. 12): ее приоритетность увеличилась в полтора раза за 16 лет (с 23 % в 2000-м до 37 % в 2014 г.). Дореволюционная империя собирает голоса 3–5 % населения, социалистическое государство вроде СССР – в среднем за несколько лет около 15 %. В кризисные моменты растет спрос на «гарантии социализма», а на западную модель – снижается.

Описанию интернет-образа этой массы посвящена глава 1.

Патернализм предполагает «симфонию» государства и населения, но закрепляется психологией осажденной крепости, необходимостью консолидации подданных с властью и убеждением в готовности к существованию в мобилизационном режиме. Это не разные планы, а единый комплекс значений «особого пути». Поэтому на введение санкций со стороны западных стран после аннексии Крыма население России (по меньшей мере доминирующее большинство в две трети) отвечало готовностью все претерпеть ради «Крымнаш». Впрочем, такого рода декларации не очень дорого стоят, поскольку основная масса населения в первые месяцы после объявления санкций (и некоторого возмущения этим обстоятельством) была убеждена, что санкции будут касаться лишь узкого круга руководства страны, принимавшего решения, и что они никак не отразятся на широких слоях населения. Это – ситуация двоемыслия: декларативная поддержка и демонстрация лояльности при внутренней неготовности и нежелании нести за нее ответственность весьма характерны для массового сознания посттоталитарного общества. Лишь 5–7 % населения заявили, что они готовы нести любые издержки (включая согласие на сокращение социальных расходов государства, уменьшение зарплаты и пенсий ради Крыма и продолжения антиукраинской политики руководства страны).

О мифологии «особого пути» см. главу 7, а также: Паин Э. Распутица: Полемические размышления о предопределенности пути России. М.: РОССПЭН, 2009; Он же. Будущее постимперских обществ XXI века. Нации, гражданский национализм и демократия // Россия в глобальной политике. 2013. № 3. Спец. выпуск. URL: http://www.globalaffairs.ru/number/Buduschee-postimperskikh-obschestv-XXI-veka – 16008.

Гудков Л. Амнезия или стерилизация больного прошлого? Образ сталинизма в общественном мнении России // История сталинизма: жизнь в терроре. Социальные аспекты репрессий / Мат-лы международ. конф. Санкт-Петербург, 18–20 октября 2012 г. М.: РОССПЭН, 2013. С. 6–20; Gudkov L. The Archetype of the Leader: Analyzing a Totalitarian Symbol // The Stalin Puzzle: Deciphering of Post-Soviet Public Opinion / Ed. By Thomas de Waal et al. Washington: Carnegie Endowment for International Peace, 2013. P. 29–46; Gudkow L. Spiele mit Stalin: Über das Legitimationsdefizit des Putin-Regimes // Berliner Debatte Initial. 2013. 24 Jg. № 1. S. 99–108.