А. Громова - Правильное общество

Античное общество также сформировало и второй базовый принцип справедливости – принцип свободы. Именно свободным гражданам принадлежала вся полнота гражданских прав, они осознавали и ценили свободу только в противовес ее противоположности – рабству. Но не только свобода имела общественное признание, социальное значение рабства было также очень велико. Впервые в истории люди другого общества получили хоть какую-то возможность сохранить свою жизнь и получить право жить в чуждом и враждебном им обществе, ведь в архаических обществах пленных, как правило, убивали. Рабство как институт означало способность интегрировать чужого в общество и сохранить ему жизнь. Рабы не были полностью лишены прав, например у них было довольно забавное, но законное право доносить властям на своих хозяев, а также владеть собственностью, рабы имели право выкупить свою волю и т. д. Христианство тем и победило античное моральное устройство, что расширило понятие свободы на всех. Всем, и свободным, и рабам, была предоставлена свобода веры. Женщины, которые всегда ограничивались в правах веры, рабы и чужестранцы – все стали равны по отношению к единому Богу и стали свободны в стремлении своей души верить в него. Вот так свобода – прежде духовная, чем гражданская – стала определяющим направлением справедливости.

Итак, мы видим, что равенство, законность и свобода стали в ходе исторического развития основными характеристиками справедливого общества. Современные общества еще больше выдвигают требование свободы как основную ценность справедливости, ведь рыночные отношения требуют свободы выбора, и эта свобода выбора переходит все недоступные ей ранее границы. Все, что делает свободным индивида, – справедливо. Свобода воспринимается как независимость от других, зависимость же признается только от законов, но свобода подразумевает еще и свободу выбора.

Теперь принцип свободы выбора распространяется не только на выбор торгового партнера, но и на выбор спутника жизни – раньше брак заключался родителями жениха и невесты и всегда был социально целесообразен. Например, для крестьян была важна хозяйственная составляющая, брак отражал необходимость создания экономической единицы – домохозяйства. Для аристократов брак был необходим как способ продолжения знатного рода, он был возможен только с равнородными особами (даже в 2005 г., когда японская принцесса Саяко вышла замуж за «простолюдина», она по закону лишилась титула принцессы, а британский король Эдуард VIII в 1936 г. отрекся от престола, когда женился на американской актрисе Уоллис Симпсон). В раннем капиталистическом обществе отчетливо проявляется принцип выбора брачного партнера, основанный на свободных романтических чувствах каждого, – это и есть свобода выбора в любви, не взирающая на знатность и вражду родов (история Ромео и Джульетты), отраженная в литературе XVI–XVII вв. Однако не только ценность и моральность выбора по любви, а не по принципу целесообразности или расчета характеризуют свободу и справедливость общественного устройства. В эпоху Нового времени принцип счастья и пользы становится характеристикой справедливости.

Если древние и средневековые общества трактовали справедливость больше как общее социальное чувство, то в Новое время справедливость начинают понимать рационально и математически рассчитывать. Справедливое связывают с общественной пользой – то, что приносит благо большинству людей, может считаться справедливым. Отцы американской демократии, Бенджамин Франклин и Томас Джефферсон, говорили, что справедливо лишь то, что приносит некоторую пользу. Франклин утверждал, что британская монархия, например, в Америке не приносит общественную пользу, поэтому у народа есть право на восстание и свержение монархии. Или вот знаменитая утилитарная формула законодательства Франклина: «Лучше пусть сто виновных избегут наказания, чем пострадает один невиновный».

Общество – договорная конструкция, договоры между людьми регулируют социальные отношения и тем самым приносят пользу, поэтому справедливость состоит в выполнении договоров. Но справедливость – не только польза для общества, справедливость – это когда большинство людей чувствуют себя счастливо. А что же такое счастье? Для нас, современных людей, ясно, что счастье – это только короткий миг в нашей полной забот и тягот непростой жизни. Но утилитаристы, сторонники приоритета общественной пользы, – Бентам, Милль, Франклин – считали, что у людей есть право на счастье! Поэтому счастье необходимо рассчитать. Как это возможно? Только если рассуждать от обратного: счастье – это отсутствие страдания. Значит, правильное общество – такое, в котором возможно минимизировать страдания всех людей. Это очень удобная формула справедливого общества – надо просто рассчитать баланс удовольствий и страданий, и то, что устраняет страдания, – правильно и справедливо. Очень интересно, как сторонники этой точки зрения относились к моральным вопросам современности – например, к рабству. И Томас Джефферсон, и Джордж Вашингтон сами были рабовладельцами, и проблема рабства считалась ими в «Декларации независимости» технически неразрешимой, они, наверное, рассчитывали баланс страданий, которые будут причинены рабовладельцам при отмене рабства. Именно этот пример и показывает слабую сторону утилитаризма как моральной теории – институт рабства был экономически эффективным и полезным для общества, но все же рабство было в конце концов отменено как несправедливый институт. Почему?