Array Коллектив авторов - Политическая наука №1 / 2017. Массовое политическое сознание

Позиции российских респондентов по ключевым проблемам демонстрируют устойчивое размежевание (или даже раскол). Это можно проследить, например, по оценке таких фундаментальных вопросов, как отношение к распаду СССР и возможности его предотвращения, отношение к эпохе Ельцина (диаграммы 1–3) [Эпоха Ельцина и распад СССР, 2016; Распад СССР, 2016].

Диаграмма 1

Сожалеете ли вы о распаде СССР? (% опрошенных)

Диаграмма 2

Как вы считаете, распад СССР был неизбежен или его можно было избежать? (% опрошенных)

Диаграмма 3

Если говорить в исторической перспективе, как вы думаете, эпоха Ельцина принесла России больше хорошего или больше плохого? % опрошенных

Вернемся к вопросу, поставленному выше: какую политику продуцирует дуалистическое политическое сознание в современной России? В коллективном исследовательском проекте, в реализации которого принимали участие авторы данной статьи, разработана типология массовой политики, т.е. процессов, связанных с вовлечением в политику больших групп людей. Первоначальный вариант этой типологии был представлен в 2014 г. [Патрушев, Филиппова, 2014], впоследствии он был дополнен и расширен [Патрушев, Филиппова, 2016], в том числе в коллективной монографии «Массовая политика: институциональные основания» [Массовая политика, 2016]. Основой для данной типологии (табл. 1) послужили характер субъектности коллективных акторов политического процесса и основания их вовлечения в политику. На наш взгляд, выделенные типы могут быть соотнесены с актуальными характеристиками массового политического сознания.

Таблица 1

Типология массовой политики

Заметим, что в упомянутом выше исследовании основное внимание было сосредоточено на сравнении сущностно противостоящих друг другу (но не взаимоисключающих) типов массовой политики – политики масс и политики граждан; были проанализированы их институциональные основания и условия их потенциального разворачивания в России. За скобками была оставлена политика множеств, поскольку это инновационный тип массовой политики. Это новая политика, контуры которой только намечаются – как в России, так и на Западе. Не рассматривалась и еще одна гипотетическая модель, противоположная массовой политике, – полная аполитичность масс и редуцирование политического, сведение его к административным практикам узкого круга («элиты»).

Последний вариант, на первый взгляд, представляется едва ли не наиболее логичным следствием дуалистического политического сознания россиян, в котором осознанная, целенаправленная политическая активность, будучи атрибутом современной политики, относится к «внешнему» слою нормативно-ценностного комплекса, вступающему в противоречие с его традиционалистской «сердцевиной».

По ряду параметров россияне демонстрируют достаточно высокий уровень политической активности. Так, в голосовании на последних выборах в Государственную думу приняли участие около 48% граждан страны [Выборы-2016; Итоги, 2016]. Опросы также показывают рост интереса россиян к политике: доля заявивших о том, что интересуются политикой, увеличилась с 30% в 2010 г. до 49% весной 2016 г., больше стало и тех, кто хотя бы изредка обсуждает события политической жизни со своими знакомыми и близкими [Интерес к политике: мониторинг, 2016].

Однако по другим данным, политическая активность российских граждан носит скорее формальный, ритуальный характер, а их интерес к политике весьма поверхностен и также сводится к ритуалу, к пассивному «наблюдению». Согласно опросу Левада-центра [Готовность участвовать в политике, 2016], 80% респондентов не готовы более активно участвовать в политике, объясняя это тем, что «все равно ничего изменить нельзя» (29%) и что «политика – не для рядовых граждан», или ссылаясь на нехватку времени (по 28%). Доля россиян, которые считают, что не могут влиять на принятие государственных решений в стране или регионе, достигла десятилетнего максимума (87 и 81% соответственно). Столь же высока доля тех, кто не готов участвовать в массовых протестных выступлениях – 82% для выступлений с экономическими и социальными требованиями и 85% для выступлений с политическими требованиями [Протестный потенциал, 2016]. Что касается интереса к политике, то людей, интересующихся конкретными политическими событиями, гораздо меньше, чем тех, кто заявляет о своем интересе к политике «вообще». Так, накануне последних парламентских выборов только 21% россиян следили за теледебатами между представителями партий, участвовавших в выборах, а более половины заявили о том, что дебаты «не смотрели и не будут смотреть» [Интерес к теледебатам, 2016].