Дмитрий Рогозин - Жизнь вне изоляции. Концепция нового социального дома

Мы будем рассматривать социальное жилье для пожилых в двух контекстах. Первый опирается на классический (традиционный) подход к изучению феномена старения, который доминировал примерно до начала 2000-х годов. Второй – новый – связан с трансформацией образа старшего поколения, обусловленной прежде всего глобальными демографическими изменениями, старением общества в целом. Подробно о сосуществовании двух подходов мы говорили в первой главе. Заметим, что разделение подходов исследований старения на классический и новый характерно прежде всего для немецкой научной традиции [Hank, Schulz-Nieswand, 2019]. Особенности той или иной концепции состоят в различных взглядах на доминирующие потребности старшего поколения.

Если обратиться к предыстории вопроса социального жилья для пожилых, то становится очевидной дуальность этого термина. Первоначально социальное жилье возникло как государственная мера поддержки, направленная на низкодоходные категории граждан, мигрантов и других нуждающихся. При этом адресатом помощи преимущественно оказывались представители более молодых возрастных групп. Социальное жилье, понимаемое таким образом, как правило, находится в собственности государства и предполагает более низкие арендные ставки и условия по оплате коммунальных услуг. В данном контексте понятие «социальное» становится тождественным понятию «дотационное», «бедное».

Позднее стал развиваться иной подход к социальному жилью, в рамках которого определение «социальное» обретало свои исходные коннотации и означало «общественное», то есть такое жилье, которое организуется и поддерживается его владельцами, сообществом пользователей. При этом участие государства, официальных властей и/или некоммерческих организаций сохраняется, но сам способ организации жилья предстает менее дотационным, целевыми группами, нуждающимися в таком устроении физического пространства, становятся не столько депривированные категории граждан, сколько активные, готовые к интеграции в общую жизнь люди. В рамках этой традиции более корректно говорить не о социальном жилье, а о социальном доме, где дом рассматривается не только и не столько как место проживания (индивида или семьи), а как единое жизненное пространство для социума/группы, объединенной одной территорией.

В данной главе будет рассмотрена трансформация понятия социального жилья по мере его приближения к феномену социального дома в контексте мировых практик.

Как мы уже сказали выше, социальное жилье начинало свою историю как жилье для малообеспеченных слоев населения. В истории развития социальной политики и поддержки нуждающихся известно несколько значимых проектов, связанных с обеспечением граждан дешевой жилплощадью. Для понимания динамики исторического процесса упомянем их в нашей работе, невзирая на тот факт, что целевой аудиторией большинства ранних проектов были не пожилые граждане.

Мировые практики создания социального жилья

Жилой комплекс «Пруитт-Айгоу» (Pruitt-Igoe), США

Одна из наиболее известных инициатив такого рода – возведение социального жилого комплекса в Сент-Луисе (штат Миссури). «Пруитт-Айгоу» существовал с 1954 по 1974 год и включал в себя 33 одиннадцатиэтажных здания. Комплекс был задуман для обеспечения жильем молодых семей среднего класса. В каждом доме верхний и нижний этажи были нежилыми и предназначались для мест общего пользования, а между рядом домов были посажены деревья. Однако оборудование придомовой территории оставляло желать лучшего, в частности детские площадки появились далеко не сразу, после множества просьб и жалоб со стороны жителей. Строительство комплекса закончилось в 1955 году, заселение было в 1956 году – на тот момент «Пруитт-Айгоу» был одним из самых больших жилых комплексов в США, включавшим 2870 квартир. Сами квартиры отличались скромными размерами, кухни были маленькими. Из-за невысокой арендной платы обслуживание комплекса оставалось простым, а подчас ограниченным. Например, лифты останавливались не на каждом этаже, а только на первом, четвертом, седьмом и десятом. На этих же этажах располагались комнаты для стирки, общественные комнаты для отдыха и мусоропроводы. Изначально, еще до официального окончания строительства, в комплексе использовался сегрегированный принцип заселения, но после отмены сегрегации на законодательном уровне состав жильцов стал смешанным. Однако в скором времени большинство белого населения переехало в другие места и среди жильцов остались в основном малообеспеченные афроамериканцы. Параллельно с гомогенизацией жильцов в комплексе ухудшилась криминогенная обстановка, возросла преступность. В середине 1960-х годов «Пруитт-Айгоу» уже напоминал гетто: прекратили работать некоторые коммунальные службы, в частности дворники. Власти попытались решить проблему, подняв арендную плату, однако это привело к массовым долгам и неуплате счетов. В результате в одном из домов произошел прорыв канализации и вскоре (в 1970 году) квартал был объявлен городскими властями зоной бедствия. Средств на ремонт инфраструктуры не было, началось постепенное расселение жильцов. За этим последовало решение о ликвидации комплекса. В марте 1972 года было взорвано первое здание, а к 1976 году территория оказалась полностью расчищена и на месте бывшего комплекса возникла лесопарковая зона. «Пруитт-Айгоу» вошел в историю как один из неудавшихся проектов социального жилья.