Дмитрий Рогозин - Жизнь вне изоляции. Концепция нового социального дома

Современную повестку активного долголетия не без основания Элизабет Пайк называет моральной паникой, поддерживаемой страхами за свое неопределенное и замалчиваемое будущее [Pike, 2011]. Навязывая старикам свои представления о правильной старости, молодые и средние поколения лишают не только их, но и себя в будущем возможности осмысленного старения, которое в перспективе молодежной активности становится злом, неприятным недоразумением, дурной привычкой. Умирать в движении стало социально одобряемым поведением, быстрая и безболезненная смерть – жизненной установкой. Такова политика активного долголетия, разделяемая многими экспертами, журналистами и политиками.

Тем, кто не может «умереть молодым», положена сиделка как благо – без альтернатив и права обжалования. Мир давно завоевали призывы к милосердию, сочувствию и уходу за обделенными, униженными и страдающими. В этом много искреннего и хорошего, но во все времена остается актуальной тревога Гёте: «Признаться, я и сам верю, что в конце концов гуманность восторжествует, боюсь только, как бы в этом случае мир не превратился в гигантский госпиталь и каждый не стал бы для другого хлопотливой сиделкой» («Итальянское путешествие», Неаполь, 27 мая 1787 года). После коронавирусной пандемии можно с уверенностью утверждать: гуманность, хотя бы дискурсивная, восторжествовала. Однако в госпиталь весь мир еще не трансформировался. Даже в ситуации пандемии остается место эмоциям и поступкам.

«Какое ужасное слово „старики“: невозможно так говорить, оскорбительно!» – нередко услышишь от чиновника или добровольца, подражающего начальственной речи. Но, повторяя слова поэта Полины Барсковой, заметим: лучше иметь дело с грязным, невозможным и оскорбительным, нежели с чистым и стерильным, но отрезанным от жизненных перипетий. Старость – это не новая молодость и не стерильная палата с сиделкой. Это другая жизнь, которая нуждается в своей организации, в том числе имеет право не быть «бездомной».

Не быть объектом политики, не доживать, не подвергаться казенному благополучию можно. Этим занимаются миллионы стариков, отказываясь от участия в увеселительных мероприятиях, образовательных программах, детских утренниках и встречах ветеранов. При растущем государственном бюджете на старение число включенных в государственные программы активного долголетия остается неизменным – не более 10 % от общей численности старших поколений. Это и есть пассивное сопротивление казенному благополучию, первый шаг к субъектности. Но нужен второй, третий – к обретению смысла, к вопросам о жизни и смерти, сексуальности и религиозности, общности и мечте. Морок казенного благополучия преодолевается простым и безыскусным вопросом пожилых: зачем, зачем мне это все? Зачастую преодоление пассивно и выражается в форме отказа от навязанных услуг. Но оно может быть созидательным, если воспоминания, личные перспективы и голос стариков начнут влиять на их собственное будущее, помогут воплотиться новой концепции «социального дома», разработке которой посвящена эта книга.

Реплика из Facebook, звенящая, точная, отражающая особенность, основную черту осмысленного долголетия – каким оно может быть:

Действительно, столь ли трагична старость? Постепенно уходят физические возможности… Но человеческий организм построен так, что, если принять потерю, взамен всегда получаешь нечто граничащее со сверхспособностью. Старость – не горесть, а время перехода в ранг супергероя. Поэтому умейте наслаждаться потерей немногих функций. Это малая плата за возможность приобрести нечто большее и действительно восхитительное.

Вместо того чтобы ориентироваться на поддержание активного образа жизни как можно дольше, разумнее готовить себя к немобильной старости, а значит, изменять свои привычки, трансформировать жилое пространство, пересматривать отношения с родственниками. Долго и счастливо живут не люди, сохраняющие темп молодости, а те, кто осознал хрупкость мира и приспособился к медленному, особому ритму и открыл для себя и своих близких действительно что-то восхитительное.

Читатель этой книги должен быть готов к долгому, но многообещающему путешествию, в ходе которого кому-то удастся многое понять про своих родных стариков, а кому-то – спроектировать собственную старость. Мы узнаем, что об удобном жилье для стариков думают влиятельные институции (ВОЗ, «Эруп»), что о таком жилье думают сами старики как за рубежом, так и в России, какие варианты организации дома в старшем возрасте уже существуют и каким может быть новый социальный дом– не «льготное» жилье для тех, чьи потребности заранее ограничены, а дом, включающий в общую жизнь разные поколения, поддерживаемый соседством и добрососедством представителей всех возрастов. Исследования старости продолжаются – это самое инновационное поле, открытое всем экспериментам.