Амия Шринивасан - Право на секс. Феминизм в XXI веке

Но если бы Бретт Кавано был темнокожим, латиноамериканцем или индейцем? Сложно такое представить, ведь тогда цветному мальчику нужно каким-то образом оказаться с такими же привилегиями: родиться в богатой семье, учиться в престижной школе, иметь наследие в Йеле, но, более того, общаться с такими же привилегированными сверстниками, которые прикроют его, что бы ни случилось. Солидарность «друзей», как их называет Кавано, знавших его в молодости, была солидарностью богатых белых людей. Трудно представить цветного Кавано, не перевернув расовые и экономические порядки Америки.

Для многих цветных женщин главный феминистский лозунг «Верьте женщинам» и его сетевой хештег #IBelieveHer [32] Mollie Hemingway and Carrie Severino, ‘Christine Blasey Ford’s Father Supported Brett Kavanaugh’s Confirmation’, The Federalist (12 September 2019): https://thefederalist.com/2019/09/12/christine-blasey-fords-fa-ther-supported-brett-kavanaughs-confirmation/ порождает больше вопросов, чем решает. Кому верить – белой женщине, которая заявляет, что ее изнасиловали, или цветной женщине, которая настаивает, что ее сына подставили? Кэролин Брайант или Мами Тилл?

Защитники «прав мужчин» любят говорить, что лозунг «Верьте женщинам» нарушает презумпцию невиновности. Но это ошибка в определении категории. Презумпция невиновности – это правовой принцип. При равных условиях он помогает закону разобраться, что хуже – ошибочно наказать или оправдать. Поэтому в большинстве правовых систем бремя доказательства вины лежит на обвинителе, а не обвиняемом. «Верьте женщинам» – это не призыв отказаться от правовых принципов, по крайней мере, в большинстве случаев. Это политическая реакция на предполагаемое непоследовательное применение принципа. Согласно закону, обвиняемые невиновны, но некоторые – как мы знаем – более невиновны, чем другие. Лозунг борется с этим предвзятым применением презумпции невиновности. Он выступает корректирующей нормой, жестом поддержки женщин, к которым закон склонен относиться предвзято.

Отказаться от «Веры женщинам» как от презумпции невиновности – это уже ошибка категории во втором смысле. Презумпция невиновности не определяет, кому мы верим. Она говорит, как вина должна быть установлена законом, то есть процессом, который дает обвиняемому все карты в руки. У Харви Вайнштейна была презумпция невиновности, когда он предстал перед судом. Но, если вы не присяжные, вы не обязаны считать его невиновным, или не высказывать мнение до тех пор, пока не огласят приговор. Наоборот, доказательства, включая правдоподобные, последовательные и подробные рассказы сотен женщин, скорее всего, убедят вас в виновности Вайнштейна. Более того, такие могущественные мужчины, как Вайнштейн, склонны злоупотреблять властью. Закон должен рассматривать каждый конкретный случай в отдельности. Он должен исходить из норм здравого смысла, что насильником вероятнее окажется Вайнштейн, а не 90-летняя бабушка. Здравый смысл пропорционален доказательствам: убедительным свидетельствам женщин и статистике, которая показывает, что мужчины вроде Вайнштейна склонны злоупотреблять своим положением. Конечно, в ходе судебного процесса могут всплыть новые дискредитирующие доказательства. (Аналогичным образом из-за денег и власти веские доказательства могут пропасть.) Но судебный вердикт не определяет, чему мы должны верить. Если бы Вайнштейна оправдали, означало бы это, что обвинительницы лгут?

Некоторые комментаторы, включая феминисток [33] #ЯЕйВерю , настаивают, что в подобных случаях мы «никогда не знаем до конца», виновен ли человек в домогательствах, даже если все улики указывают на это. С философской точки зрения можно придерживаться этой логики. Но нужно быть последовательным в ее доказательстве. Если мы «не знаем до конца», настоящий Вайнштейн преступник или жертва тщательно продуманной подставы, тогда мы не можем сказать так и, например, о Берни Мейдоффе. Феминисткам непонятно, почему сексуальные преступления вызывают такой избирательный скептицизм. Они же могут на это ответить: большинство таких преступлений совершаются мужчинами против женщин. Иногда «Верить женщинам» – это просто призыв мыслить здраво, в соответствии с фактами.

При этом лозунг «Верьте женщинам» довольно прямолинеен. Он скрыто призывает «Не верить мужчине». Но этот нулевой результат – она говорит правду, он лжет – предполагает, что в оценке заявлений об изнасилованиях нет ничего, кроме половых различий. Они не учитывают другие факторы: расу, класс, религию, иммиграционный статус, сексуальную ориентацию – не до конца ясно, кому мы обязаны жестом эпистемологической солидарности. В Колгейтском университете, элитном гуманитарном колледже на севере Нью-Йорка, в 2013–2014 учебном году только 4,2 % студентов были темнокожими; и все равно половина обвинений в сексуальных нарушениях пришлась на них [34] Например, смотри: JoAnn Wypijewski, ‘What We Don’t Talk About When We Talk About #MeToo’, The Nation (22 February 2018): https:// www.thenation.com/article/archive/what-we-dont-talk-about-when-we-talk-about-metoo/ . Помогает ли «Верьте женщинам» правосудию в Колгейте?