Андрей Варов - Самодержавие в XXI веке – путь к прогрессу или в тупик?

© Андрей Варов, 2017

ISBN 978-5-4485-7076-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В последнее время в сети стало появляться все больше материалов, призывающих установить в России монархию. Причем, монархию не в таком виде, в котором она сегодня существует в Швеции, Испании или Великобритании, а в таком, в котором она существовала в России до начала XX в. – в форме православного самодержавия.

При этом стоит заметить, что, согласно социологическим опросам, 72% населения России выступает против установления монархического строя. Еще 18% «в принципе не против» установления монархии, и лишь оставшиеся 10% жаждут самодержавия. Так чем же вызвана эта активность подавляющего меньшинства, призывающего нас вернуться в далекое прошлое?

Говоря о Российской империи 100 – 150 лет назад, монархисты рисуют нам идиллические картины жизни, «которую мы потеряли». Тут и дворцы, и баллы, и, как поется в песне, «вальсы Шуберта и хруст французской булки». Всеобщая идиллия и благоденствие получается! Почему за 12 лет произошло три революции в таком случае вообще не понятно: чего им не хватало-то, этим рабочим? Казалось бы, сиди как все, танцуй Шуберта, пей шампанское и жуй французские булки… Только вот уважаемые господа монархисты забывают уточнить, что вся эта описанная идиллия была, но была она лишь у 3—4% населения страны. В какой бедности жили все остальные, думаю, любой разумный человек уже догадался. А кто не догадался, тем советую почитать мемуары Жукова и других советских военачальников, а именно те главы, где они описывают свое детство.

Сами же монархисты в этой картине видят себя почему-то графами и князьями, но не представителями широких слоев населения. Вся эта ситуация напоминает мне один старый анекдот. Суть его в следующем. Маленькая девочка, начитавшись сказок, рассуждает:

– Вот бы мне в то время жить, там дворцы, принцы, балы, красивые платья, кареты…

– Да, – отвечает ей мама, – только с нашим-то происхождением на этом балу ты в лучшем случае мыла бы посуду!

Бедность и нищета подавляющего большинства населения была, все же, еще не самым худшим, что было в Российской империи. Гораздо больше поражает отношение царского правительства к своему народу. Сейчас не принято говорить об этом в СМИ, но я все же напомню, в чем именно выражалось это отношение.

До 1861 г., как известно, существовало крепостное право, которое монархисты также пытаются представить в идиллическом свете. В начале XIX в. 59% населения страны были крепостными. Какова была жизнь среднестатистического крепостного? Пять-шесть дней в неделю, десять-двенадцать часов в сутки они работали на своего барина. Выполняли все, что он прикажет. За непослушание барин мог избить крепостного до полусмерти, сослать в Сибирь на каторгу, отдать в рекруты, на худой конец просто продать другому барину. Продать одного, без семьи. Цена крепостных была небольшой и варьировалась в зависимости от навыков, которыми обладал продаваемый. В среднем же крепостную семью в начале XIX в. можно было купить за 100—200 рублей. Это примерно соответствовало стоимости молодой лошади.

Если говорить о правовом статусе крепостных, то они фактически были приравнены к имуществу: например, начиная с 1767 г. и вплоть до отмены крепостного права попытка крепостного пожаловаться в суд на своего барина была уголовно наказуемой. Другими словами, российское правительство и элита вели себя в России как в завоеванной стране.

Очень любопытный вопрос, которого сейчас также все стараются избегать, а как же РПЦ относилась к крепостному праву? Протестовала ли против него? Помогала ли хоть чем-то крепостным крестьянам, чтобы облегчить их участь? Увы, против крепостного права церковь не протестовала ни разу. Наоборот, многочисленная армия попов, отрабатывая свои зарплаты и привилегии, на каждом шагу твердила, что работать на барина безропотно – богоугодное дело, что «бог терпел и нам велел», а за это терпение каждому крепостному обязательно воздастся после смерти. Как тут не вспомнить известное высказывание Максима Горького: «Основная задача всех церквей была одна и та же: внушать бедным холопам, что для них – нет счастья на земле, оно уготовано для них на небесах, и что каторжный труд на чужого дядю – дело богоугодное».