Коллектив авторов - Традиции & Авангард № 2 (5) 2020 г.

Тебе там нравится? Там хорошо?
Зачем ушел ты? – Я не ушел.

Вот длится солнца горячий круг,
Вот длится сердце – тук-тук.

Я шлю за море, за много верст,
Немного света, улыбки горсть,

Щепотку взгляда, ломоть руки —
Тебе, стоящему у той реки.

Я убаюкаю, уберегу
Твое стояние на берегу.

Как такое с тобой могло случиться —
Слово недоброе, сердце, судьба, ключица?
Слышишь мой тихий голос, молитвой полный?
Ты теперь только то, о чем я помню,
То, что трогала, грела, кутала в одеяло,
Соединяла с собой, от себя отделяла,
Прятала ото всех в стихотворной речи,
Не отпускала, но отпустила в вечность.

Был мне раньше пречистый пруд
По колено, теперь – по грудь,
Там отныне другие пьют.

Не ходи туда, сил не трать
На ночь глядя или с утра,
Это я тебе – как сестра…

Эх, да что там с сестры-то брать! —
Я тебе – настоящий брат.
Вот уже столько лет подряд

Время с нами и так, и тик.
Льется небо за воротник,
Ты мне шлешь журавлиный клик,

Я в ответ кликну мышью, лишь
Я одна слышу эту тишь,
Когда ты, не касаясь крыш…

Взвали на плечи грузное вчера,
Пусть запирает первый гололед
Твои следы, жужжит внутри пчела
И производит стихотворный мед.

Ложись всей тяжкой грустью на кровать,
Без снов и снега наступает год,
А все и впрямь – трава, трава, трава,
Так набивай кириллицею рот,

Спеши сказать «люблю» и «навсегда»,
Назвать все вещи, полные красот.
Пусть обитает водная среда
В стихах про слово, что уже вот-вот.

Если ты спросишь о том, что я знаю о феврале —
Комната, книжная полка, чай на столе.

Знаю, как студит, кружится, хрустит, рассыпается снег,
Мысль переходит в явь, затеваясь во сне.

Пару слов подберешь и бросаешь на произвол
Русской речи, с деревом спорит ствол.

Только войдешь – привет и пора идти —
Ночь проглотила ломоть циферблата от двух до пяти.

Дальше – лишь тишина, не сдвинуть с места.
И хорошо, никому не друг, никому не-веста.

Надвинь на брови северные сны,
Чтоб схорониться от других увечий,
Так много раз дожил ты до весны
Пред тем, как навсегда в сугроб улечься.

Среди заполонивших сны картин
Что было, не было на самом деле?
Слоняешься по комнате один,
Никто тебе кровати не постелет,

Не улыбнется и лица овал
Не повернет, не позовет обедать.
Всех тех, кого когда-то целовал,
Ты предал.

Нет теперь никого вокруг,
Кто бы твой залечил недуг,

Тот, с кем в воду, огонь, по ком
Слезы льешь. За семь верст пешком

Не ходи за ним, эй, постой.
Отведи себя в дом пустой,

Ты теперь всему голова,
Вынимай из тела слова,

Строй их в долгий, короткий ряд,
Пусть они с тобой говорят.

Взаперти от болез-невзгод
В своей комнате тычет в «Ворд» —
Каждый сам себе жив и мертв,
Каждый сам себе – кот.

Скажет слово и вложит в уши,
Жжет глаголом и сам же тушит,
Сам себе наливает в кружки,
Каждый сам себе – Пушкин.

И вот на целом свете никому
Ни друг, ни брат, родной земле – не пахарь.
Ты горько пьешь, поскольку жизнь – не сахар,
И тратишь свои дни по одному —
На месяцы, на зимы и на годы.
В промозглой темноте кому угодно
Ты говоришь, и речь твоя не врет,
Когда слова не попадают в рот.