Array Коллектив авторов - Альманах «СовременникЪ» №1 (28), 2022 (посвященный Николаю Гоголю)

Не терплю и не жалую рамок,
направлений, течений и школ;
пусть цензура наводит порядок,
рвёт и мечет, бьётся об пол.

Пусть цензура брызжет слюною,
захлебнётся ядом своим,
пусть смеётся она надо мною —
никогда я не буду другим.

Не терплю и не жалую фальши,
что из пальца сосут за столом,
греют чресла, надевши гамаши,
поучая про жизнь за окном.

Греют чресла, не зная покою;
строчат книги, взяв псевдоним;
пусть смеются они надо мною —
никогда я не буду другим.

Не терплю и не жалую лести,
от неё лишь жгучая боль;
языки за зубами подвесьте,
дифирамбы сведите на ноль.

Языки за зубами с хулою
завяжите узлом уж тугим;
пусть смеётесь вы надо мною —
никогда я не буду другим.

Жили-были идеалы,
но нашлись «друзья»: менялы,
приживалы, запевалы,
аморалы вне опалы.

Практику поправ морали,
ценности всё подменяли,
палкой нравственность гоняли,
совесть просто же копали.

Жили-были, обещали,
сладко пели, зазывали,
где стелили, где лизали,
пыль усердно напускали.

Напускали, но не знали,
что такое уж видали,
проходили, изучали
и успешно провожали.

Жили-были идеалы,
но нашлись «друзья»: менялы,
приживалы, запевалы,
аморалы вне опалы, ж

В споре многое перемелется,
коль язык словно мельница,
молотит без устали, да вот
беда: без дела руки и голова.

Эх, ноги туда же, но топчутся,
правда, изредка всё ж ворочаются,
но, право, без продыха молотят жернова,
в пользу бы силушку болтливого языка.
В пользу бы силушку голове,
ногам да рукам, по плечу стали
неприступные горы всё ж нам!

Жаль, конечно!..
Но пока усердно трудятся языки,
всё скорёхонько, окромя молотьбы,
летит, поспешает в тартарары!..

Стой!.. Задержись на день, на два,
а может, на неделю…
на месяц, год иль навсегда:
я рад тебе без меры.

Я рад тебе как никогда,
увидеть тебя – Счастье!
Ведь мы же Братья навсегда,
тебе мои объятья.

Тебе объятья и рука,
пожми её скорее
и помни, что, кроме тебя,
нет никого роднее.

Нет никого и ничего
на целом белом свете;
у Бога я прошу одно:
тебе лишь долголетья!

Стой!.. Задержись на день, на два,
а может, на неделю…
на месяц, год иль навсегда:
я рад тебе без меры.

Под диктовку писались романы,
под диктовку писались стихи,
но не ведал я имени дамы
и не зрел я её красоты.

Я не ведал, был очарован,
торопел, слыша её,
дивным гласом был околдован
и нашёптывал: «Счастье моё!»

Дивным гласом она диктовала,
тихо, нежно роняя слова,
опосля не спеша покидала,
уходила, оставив меня.

Возвращалась бурей спонтанно,
но тактично и очень легко;
нет, не жаль, да только печально,
неизвестно мне имя её.

Под диктовку писались романы,
под диктовку писались стихи,
но не ведал я имени дамы
и не зрел я её красоты.

Сотрите грим, сорвите маски,
явите миру наготу
души без фальши и окраски,
её могучую красу.

Явите миру без стесненья,
без пафоса и без угроз,
без страха и без осужденья,
без оправданий и без слёз.

Сотрите грим, сорвите маски,
явите миру простоту
уклада жизни без опаски,
его стремление к добру.

Явите миру без намёков,
без фальши, алчности, без поз,
без требований, без упрёков,
забыв навек официоз.

Я замахнулся словом, словно палкой,
на злобу нравам нынешнего дня;
немного жаль, что молвил я украдкой,
ещё вчера вполголоса шепча.

Мне жаль, что чествуют отныне,
порочность вознесли на пьедестал,
похабщина, цинизм витают в мире,
безнравственность и алчность – идеал.

Мне жаль, что шелуха затмила
всё доброе и светлый блеск очей,
но я надеюсь, что найдётся сила,
ведь верю, как и прежде, я в людей.