Валентина Журавлева: КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕЙ ФАНТАСТИКИ, 1959-60

Разговор был прерван появлением академика Астахова, специалиста по астронавтической медицине. К моему удивлению, едва переступив порог, Астахов спросил:

— Двигатель? Какой у них двигатель?

Он стоял у двери с рукой, приложенной к уху.

Признаться, я мысленно выругал себя: почему мне не пришло в голову спросить о двигателе? Ведь это сразу пролило бы свет на множество вопросов: каков уровень развития прилетевших существ, как далеко они летели, сколько времени находились в космосе, какие ускорения переносит их организм…

— Двигателя на корабле нет, — сказал Никонов. — Под каменной оболочкой находится совершенно гладкий металлический цилиндр.

— Вот как, — произнес Астахов. На минуту он задумался. Лицо его выражало крайнее удивление. — Но в таком случае… Это значит, что у них гравитационный двигатель. Они управляют тяготением.

— По-видимому, так, — кивнул Евгений Федорович. — Таково и мое мнение.

— Почему? Разве тяготением можно управлять?

— В принципе, безусловно, можно, — ответил Евгений Федорович. — В природе нет такой силы, которую человек бы не смог в конце концов понять и покорить. Это вопрос времени. Пока, нужно признаться, мы чертовски мало знаем о тяготении. Знаем закон Ньютона: любые два тела притягиваются с силой, пропорциональной их массам и обратно пропорциональной квадрату расстояния. Знаем, хотя и теоретически, что тяготение распространяется со скоростью света. Ну, и, пожалуй, все. А вот в чем причина тяготения, какова его природа — нам неизвестно.

Снова зазвонил телефон. Евгений Федорович поднял трубку, коротко ответил:

— Идем… Нас ждут, — сказал он.

Мы вышли в коридор.

— Некоторые физики предполагают, — говорил Никонов, — что в телах имеются особые частицы тяготения — гравитоны. Я вообще не убежден в достоверности этой гипотезы. Но если она верна, тогда размеры гравитонов должны быть во столько раз меньше размеров атомных ядер, во сколько раз атомные ядра меньше обычных тел. В столь тесных областях энергия сконцентрирована неимоверно сильнее, чем в ядре атома.

Крутая винтовая лестница вела вниз, в подвалы института. Мы спустились по лестнице, прошли по узкому коридорчику. У массивной металлической двери нас ожидала группа сотрудников. Кто-то включил мотор, и дверь медленно пошла в сторону.

Так я впервые увидел космический корабль. Он лежал на двух опорах — металлический цилиндр из темного, очень гладкого металла. Каменная оболочка, во многих местах треснувшая при падении, была снята. С одной стороны цилиндра, у основания, свисали три тонких провода.

Евгений Федорович, ближе всех стоявший к цилиндру, сделал шаг вперед, и мы услышали стук, внутри цилиндра кто-то издавал неясные звуки, далекие от ритма машин. У меня мелькнула мысль, что в корабле могли быть и не люди: помещаем же мы в свои экспериментальные ракеты обезьян, собак, кроликов.

Никонов отошел к двери, «и стук прекратился. В наступившей тишине отчетливо слышалось чье-то простуженное дыхание.

Не знаю, как другим, но мне и в голову даже не приходили мысли о новой эпохе, в которую вступает наука. Только впоследствии я вспомнил эту картину; и тогда она навеки врезалась мне в память.

Представьте себе невысокое помещение, залитое ярким электрическим светом. В центре — темный, до блеска отполированный цилиндр. Столпившиеся у двери люди очень взволнованы, с какими-то застывшими от напряжения лицами..

Мы приступили к работе. Инженерам предстояло определить, что находится внутри цилиндра. Астахову и мне — обеспечить двойную биологическую защиту: живых существ, находящихся в цилиндре, от земных бактерий, а людей — от бактерий, могущих быть внутри космического корабля.

Я затрудняюсь сказать, как именно решали свою задачу инженеры. У меня не было времени следить за их работой. Помню только, что цилиндр просвечивали ультразвуком и гамма-лучами. Мы с Астаховым занялись биологической защитой. После долгих споров (с глуховатым Астаховым нелегко было договориться) решили все работы по вскрытию цилиндра вести с помощью «механических рук» — рычажного устройства, управляемого на расстоянии. Герметически закрытую камеру, в которой находится корабль, предполагалось обработать сильными ультрафиолетовыми лучами.

Мы торопились. Совсем рядом погибало живое существо, и мы должны были ему помочь.

Все, что можно было сделать, мы сделали.

«Механические руки», вооруженные атомарно-водородной горелкой, с величайшей осторожностью разрезали металл, открыв доступ к приборам космического корабля. Сквозь узкие, прикрытые стеклом прорези в бетонной стене мы наблюдали за безукоризненно точными движениями громадных «механических рук». Медленно, сантиметр за сантиметром резал огонь неизвестный упрямый металл. Потом «механическая рука» подхватила отделившееся основание цилиндра.