Альманах - Альманах «Российский колкол». Спецвыпуск №2, посвященный имени Мацуо Басё

Свет давно повсюду погашен, спать в деревне ложатся рано. Ни в одном из домов напротив нет ни огонька. Лишь этот одинокий фонарь да почти видимые потоки дождя в размазанном покачивающемся конусе света…

Постепенно начинает болеть голова. На глаза что-то давит изнутри, и всё время хочется пить. Рядом со мной ковшик ледяной воды, который я то и дело наполняю из бочки в сенях, но и вода не очень помогает.

Вот бы поскорее исчезнуть отсюда, из этой сонной деревенской тоски с её бесконечными дождями, скучными фонарями и разбитыми пустыми дорогами. В город, к людям, где много огней и никто никогда не спит. Там не до боли…

– Найди нам его, – почти приказывают мне эти двое незнакомцев.

Самое странное в том, что стоило бы, наверное, молча развернуться и уйти, но я не могу. Что-то гипнотизирующее в их действиях.

– Что вы с ним собираетесь делать? – спрашиваю я. – Ведь это мой друг.

– Это тебя не касается.

– Почему вы так со мной разговариваете?

– Хочешь по-другому? – усмехается первый, а второй угрожающе потирает ладони. – Да не бойся, ничего плохого мы ему не сделаем. Если бы мы были бандитами, мы бы все проблемы решили проще и без тебя.

– Тогда кто вы и зачем он вам?

Первый неторопливо поднимает на меня свои серые бесцветные глаза:

– Так ты его найдёшь? Денег заработаешь.

Деньги мне нужны, а тот, кого они разыскивают, другом мне, по большому счёту, никогда не был. Так себе, один из многочисленных знакомых, которых легко заводишь и теряешь легко, без сожаления.

– Тогда аванс не мешало бы. – Мне почему-то немного стыдно за свои слова, будто я и в самом деле собираюсь кого-то предавать.

– Детективов по телевизору насмотрелся? – ухмыляется первый, а второй прибавляет:

– Давай топай, безо всяких авансов, а то мы тебе его и в самом деле сейчас выдадим…

Уж не помню, какой это этаж. Но очень высоко. Окно почти тонет в низко висящих тучах, но сквозь снег, секущий в стекло, хорошо просматриваются многочисленные здания этого многолюдного московского района.

По освещённой дороге внизу всё реже проскакивают автомобили. После полуночи даже здесь, в центре мегаполиса, малолюдно и скучно. Но пройдёт два-три часа, и едва на затянутом тучами горизонте проклюнутся первые рассветные лучи, всё начнёт оживать, поток машин усилится, по тротуарам торопливо пробегут первые прохожие, но сейчас… сейчас здесь какое-то неспокойное и нервное затишье. Будто со всех сторон глухие бетонные стены.

Даже не сон, а дремота.

Снег мелкий и редкий, но на громадном пространстве среди мигающих жёлтыми огнями окон высотных зданий он завивается в серое, клубящееся вьюжными шлейфами марево. Вокруг пятачка, на котором я нахожусь, словно громадная раскачивающаяся снежная воронка, уходящая в чёрное неглубокое небо с редкими крапинками звёзд.

И опять эта надоевшая головная боль. Раскинуть бы руки и проткнуть стены снежной воронки, оторваться взглядом от этой изматывающей снежной круговерти и глядеть, до боли в глазах глядеть на небо, пока оно не накроет своим бездонным мраком этот жёлтый застывший свет.

В комнате довольно прохладно, но щёки у меня горят. Пытаюсь распахнуть створку окна, а ветер не даёт, лишь задувает в щель липкие тяжёлые снежинки, которые падают на мои горящие щёки и не тают. Снежные горки растут и растут, сколько бы я их ни разгребал ладонями…

Я так хочу к солнцу, к теплу, где нет этих холодных стен, нет этих слепых окон, где небо чистое и глубокое, без дождя и снега…

– Ну, где же наш подопечный? – спрашивает первый, а второй привычно потирает ладони.

– Пока не встретил, – отмахиваюсь я.

– Нет, братец, так дела не делаются. Пообещал – кровь из носа, а сделай. Тем более, деньги тебя ждут, не забыл? – первый вытаскивает из кармана скрученные в трубку купюры и машет ими в воздухе.

– Что-то мне не хочется иметь с вами никаких дел!

Второй, ни слова не говоря, размахивается и бьёт меня по лицу:

– Через пару дней ждём результат. А это тебе обещанный аванс…

Когда я встал с земли, их уже не было. Крови, как ни странно, мало, лишь кружится голова и меня покачивает, словно пьяного.

В самом деле, найти им, что ли, этого человека? Тем более, никакой он мне не друг, и чем-то, видимо, насолил этим двум. Пускай сам с ними и разбирается…

Берег моря и волны, шипящие зыбким тяжёлым песком. Вокруг такая звенящая тишина, что уши закладывает и не слышно шума прибоя. Лишь этот шипящий песок, который словно сверлит мозг…