Борис Стругацкий - Полдень, XXI век, 2009 № 01

— Я читал повесть братьев Стругацких, — сказал кто-то из инспекторов. — Еще когда в Черновцах жил. У них в повести рассказывалось об одном типе, который облучился в Чернобыле, посидел в лагере и стал человеком, который чувствует, что ему хотят причинить зло, и отвечает ударом на удар. Может, мы имеем дело именно с таким мальчиком?

— У меня впечатление, что в нашем отделе собрались будущие фантасты, которые ждут не дождутся выхода на пенсию, чтобы начать писать умопомрачительные истории. Резник, что у тебя нового по разбойному нападению на автозаправку в пригороде?

— Я думаю, что за этой дамочкой надо осуществить наружное наблюдение, — сказал Григорович. — Если на нее покушались уже три раза, обязательно последуют новые попытки.

— А кто тебе сказал, что на нее покушались три раза? — недовольно поинтересовался Маркиш. — Первый раз покушались на ребенка, второй — на обоих, а в третий раз был обычный террорист, у которого вдруг проснулась совесть. Он планировал разнести в клочья автобус с пассажирами, включая себя самого, а потом передумал или просто пожалел людей. Могло такое случится?

— С палестинцем? — в сомнении хмыкнули от столов. — С фанатиком, который готовился к встрече с Аллахом с раннего детства? Плохо верится, инспектор.

— А в то, что он испугался за русскую иммигрантку и ее щенка, верится? — повысил голос Маркиш. — Бросьте эти глупости, люди. Занимайтесь делом.

— Кстати, о деле, — упрямо продолжил Григорович. — И у Вахта, и у Мачарашвили есть одна общая деталь — у обоих на левом предплечье с внутренней стороны вытатуирован лист клена, аналогичный рисунок обнаружен на предплечье водителя, который сгорел у роддома.

— А у террориста, который взорвал себя в автобусе, — поинтересовался Маркиш, — у него тоже был листок клена?

— Вот про него ничего неизвестно, — хладнокровно сказал Григорович. — Но я по сети немного полазил. Именно таким образом татуируют послушников Земного Братства.

Тут и Маркиш прикусил язык.

О Братстве последнее время говорили много, оно добивалось отказа от национальных границ и создания коллегиального мирового правительства. По мнению самого Маркиша, идея о наднациональном правительстве была не такой уж плохой. Члены Братства разделяли идей Фогельсона и Сахарова о Едином Боге.

У Земного Братства было два пророка: имам Аль-Хиджри и бывший бизнесмен Иван Гонтарь, ставший миллиардером на торговле уральскими самоцветами, но внезапно оставивший все дела и с головой окунувшийся в религиозную политику. Как эти двое нашли друг друга, никто не знал, но они не только встретились. Они нашли общий язык и выработали единую программу действий.

Гонтарь выкупил у Индии один из островов, где на его средства был выстроен гигантский храм Единого Бога, увенчанный статуей четырехликого божества, при этом лицо Будды смотрело на восток, лицо Иеговы на запад, лицо Христа — на север, а лицо Аллаха — на юг.

Принадлежность погибших террористов к Земному Братству переводила все происходящее в совершенно иную плоскость — в плоскость большой политики, то есть именно того, чего Маркиш опасался больше всего. Это был очень плохой симптом. Обычно члены Земного Братства выступали против любого проявления экстремизма.

— Это куда же мы влезли, люди? — растерянно спросил Маркиш.

За Еленой Гриц установили наружное наблюдение.

Мероприятие это дорогостоящее. Требуется обеспечить не только необходимое количество людей, но и транспорт, экипировку, средства связи, технические устройства видео и аудиофиксации, требуется залегендировать появление людей в районах наблюдения… Много чего требуется, чтобы «пасти» одного-единственного человека и знать, где он находится и что делает в любое время дня и ночи.

Женщина вела себя обычно.

Проживала она в небольшой двухкомнатной квартире, полученной по прибытии в государство Израиль, занималась исключительно ребенком, прогуливалась с ним в тихом скверике, расположенном поблизости от дома, ходила на молочную кухню и в ближайший маркет за продуктами, общалась с двумя знакомыми женщинами, жившими неподалеку.

В бесплодных наблюдениях прошло несколько дней, Маркиш уже собрался снять наружку, чтобы в ближайшем будущем избежать неприятных вопросов в министерстве — там очень любили считать шекели.

И правильно сделал, что все-таки не снял.

День начался обычно — Гриц сходила в магазин, откуда вернулась довольно быстро. Она уже вкатывала коляску во дворик, когда появилась машина. Наблюдателям эта машина сразу не понравилась, но предпринять они ничего не успели — из машины хлестнула автоматная очередь.