— Будем нагнетать в породу цемент.
Хуриев распахивает полы брезента и входит под своды бетоноукладочного зала. После прошедшей ночи бетонщики поднялись почти к самому шатру.
— Монтажникам готовить подъем шатра! — командует Хуриев.
Шипящие облака пара застилают свет. Мчатся между шатровых колонн, как слаломисты, «Нарыны» — юркие, странного вида машины. Пять таких машин без всякой задержки подают укладчикам более трех тысяч кубометров бетона в сутки. Дышащие паром кучи бетона падают на разогретый пол. Бульдозеры набрасываются на горячую насыпь, подминают ее гусеницами, выравнивают по высоте блока — и тогда за дело принимаются вибраторы. Под бетоном, в панцире железных змеевиков, бежит ледяная вода, остужая его до температуры скал, в объятиях которых ему отныне предстоит жить...
Хуриев идет по плотине, чуть наклонив голову и выставив вперед плечи. Из-под шапки выбиваются черные с проседью завитки. Глядя на него, я вспоминаю слова Шинко: «У Хуриева жизнь, семья, время — все ушло в плотину...»
— Двенадцать лет назад мы жили с ним в одной палатке, — вспоминает прораб Леонид Коренкин, провожая глазами маленькую ладную фигуру Хуриева. — Искали пути к будущему створу. Со всех сторон давили пустынные горы, от криков в пропасть срывались каменные лавины...
Хуриев наблюдает, как сваривают трубы водоводов. Эти трубы поднимающаяся плотина вот-вот готова одеть в бетон. Брови инженера, хмурясь, сходятся у переносья.
Он подводит меня к окну в брезентовой стене, заставляет высунуться на свистящий ветер и молча кивает вниз. Далеко внизу лежит море. Отсюда на дне своей чаши оно кажется небольшим озером. На миг я представляю себе весенний паводок, когда море поползет вверх, прямо к нашим ногам, и Хуриев будет напряженно ждать, точны ли его расчеты...
К пуску ГЭС Токтогульское море примет в себя около 20 миллиардов кубометров воды. По четырем основным водоводам она будет падать на лопасти четырех турбин со 186-метровой высоты, а отработав, уходить в далекое, продуманное человеком путешествие на хлопковые поля Ферганы и Ташкентского оазиса.
...К середине дня плотина шагает на 134-ю отметку, и мне кажется, будто я поднимаюсь вместе с ней.
Хуриев приказывает поднять шатер. Гектар металлоконструкций, подпираемый снизу подвижными колоннами, колыхаясь, ползет вверх. Когда закрепили шатер и потолок вновь стал для бетонщиков недосягаемым, по крыше зашагали молодые ребята из бригады Николая Еланского. Монтажники. Они стелют брезент, крепят его у скал. Ветер налетает сверху, справа и слева, оттаскивает людей друг от друга, вырывает из рук перила, которые они перебрасывают к скале. Иногда ветер с треском разрывает полы брезента, и тогда в зал влетает стужа, а в «окнах» маячат белые горы. Но монтажники вновь подползают к «окнам» и, опустившись на веревках, ловко латают дыры. Казбек Султанович с восхищением наблюдает за их работой и, тихо посмеиваясь, говорит:
— Высотные портные... Бригаду Еланского, как я слышал, кидают на любой прорыв. В прошлом году во время паводка затопило самый большой транспортный туннель, вода поднялась выше человеческого роста, и ребята работали как водолазы. Они сутками откачивали насосом воду. А поздней осенью семеро монтажников демонтировали трубу через Нарын. 25 тонн металла на тросе. 900 метров высоты от подошвы Нарына. 14 рабочих смен в воздухе...
Монтажники спускаются с шатра на плотину, в теплый бетонный зал, растирают обветренные кирпичные лица, шумно толпятся вокруг бригадира. Еланский — в распахнутой спортивной куртке, толстый свитер упирается в упрямый подбородок; под серой заячьей шапкой черные, угольные глаза... Мне кажется, что я уже видел его когда-то: он похож на артиста Евгения Урбанского — и крепким лицом, и манерой говорить, суровой и доброй улыбкой...
Я спрашиваю, куда собирается Николай после окончания этой стройки.
— Пока течет Нарын, пока на нем будут строить станции, я с этих берегов не уйду. На мой век здесь работы хватит.
Почти всех Хуриев знает в лицо, многих — по имени, но бригадир Николай Еланский у него на особом счету. Он напоминает ему Кара-Куль первых палаток. Невозможно забыть, как Еланский, в те годы совсем еще мальчишка, бесстрашно работал на береговых скалах Тегеран и Кыз-Курган рядом с такими асами, как мастер спорта альпинист Владимир Аксенов и «снежный барс» Анатолий Полинский. Они скатывали вниз каменные лавины, крепили камнеловушки, спасательные сетки, лестнички...
Читать дальше
