Вокруг Света: Журнал «Вокруг Света» №03 за 1983 год

— Красиво? — спросил Букреев.

— А то!

— Эти распадки — штука коварная. Не смотри, что они тихие да сухие. Был здесь со мной такой случай...

Мы вернулись в купе, сели друг против друга.

— Это случилось в июне,— начал Букреев свой рассказ.— Талые воды мы пропустили успешно еще месяцем раньше, все мосты и трубы осмотрели, подремонтировали, где надо. Решили, что все в порядке и теперь летние дожди не страшны. Здесь ведь ливни бывают редко.

Правда, есть одна особенность у наших мест. Бывает, на станции дождем и не пахнет, а речка вдруг разбухнет, пожелтеет от глины и бурлит, бурлит. Значит, где-то в горах дождь прошел.

В таких случаях мы работу бросали — и все на мосты и трубы. А их у нас было порядочно — больше двух десятков.

Хорошо еще, если люди на пути работают. Ночью хуже — одни путевые обходчики дежурят, и только.

Так вот, в июне, в пятницу это было, мы всем околотком станционный путь ремонтировали. Уморились здорово — путь надо было открыть для движения поездов вовремя. Домой пришли, когда уже стемнело. А темнеет здесь рано — горы кругом.

Дай, думаю, помоюсь в баньке. Пошел, баню истопил. У нас в доме, правда, был душ, но не любил я его.

Не успел я голову намылить — сынишка тут как тут. «Пап,— кричит, — тебя дядя Мартын ищет». Это один из наших бригадиров, Мартын Михайлович Ступак.

Окатился я в спешке холодной водой — и к дому. А Ступак уже мне навстречу бежит. «Арсений Иванович, — слышу, — беда! На третьем отделении того и гляди насыпь в речку снесет».— «Что такое? Как снесет?» — спрашиваю я. «Трофимов с перегона прибежал белее снега, сообщил, воды — видимо-невидимо. Уже на обочину захлестывает и все прибывает. Я его послал рабочих поднимать».

Трофимов — это путевой обходчик, который в ту ночь дежурил.

Я — к дежурному по станции. Спрашиваю: «Как поезда с востока?» — «Запросился,— отвечает,— пассажирский, но еще к нам не вышел, на соседнюю станцию прибывает».— «Звони,— кричу,— скорее, чтобы не отправляли сюда без моего разрешения: закрываю перегон!»

Хорошо еще, что свободный тепловоз в это время на станции оказался — пришел вагоны с лесом забирать. Я рабочих на него посадил — и на перегон.

Приезжаем на место — у меня волосы дыбом встали. Там распадок перед железной дорогой воронкой такой расходится. Луг здесь всегда хороший был, путейцы на нем сено косили. Так вот, нет луга — сплошное озеро. Вода черная, как мазут, только от луны белые блики по ней прыгают.

Правду сказал Трофимов — к самой обочине вода подошла, а кое-где и к рельсам стала подбираться. Что делать? Смотрю, мостик еле-еле воду пропускает, русло забито. Одну бригаду послал устраивать через путь лотки из старых шпал, где вода выше всего была, чтобы не размыло дорогу, а с остальными у мостика остался.

Стали обочину землей досыпать и шестами у моста шуровать со стороны озера. Самое главное — подмостовое отверстие очистить, чтобы воду пустить.

Смотрю, бригадир Анатолий Леонидович Андронов на плоту из шпал подплыл (и когда он его сколотил!) и давай жердью затор пробивать. Не тут-то было! С другой стороны насыпи, у речки, рабочий стоял — Володя Горбатов, молодой еще парнишка, только что из училища. Кричу ему: «Идет вода?» — «Нет, — отвечает, — не идет. Сочится только». Опять шуруем. Багром что-то зацепили, тащили, тащили — никак. Наконец вытащили... обрывок провода. Тут Андронов что-то мягкое подцепил. Вытаскивает — овца утонувшая. За ней коряги пошли всплывать.

Темно, только луна и спасала. Кто-то нижние фонари с тепловоза снял, провода подставил и повернул в нашу сторону. Но мало они помогали, глаза слепили только.

А вода все бурлит, прибывает. И откуда она только взялась?

Вильям Федорович Шишин — бригадир, который лотки делал,— вроде и щуплый мужичонка, а тут я диву давался: берет шпалу, а весу в ней килограммов восемьдесят, взваливает на плечо и один, да еще бегом, тащит туда, где лотки кладут.

Вода уже в трех местах через насыпь по лоткам пошла, а затор ни с места. Все провода какие-то достаем, а пробку выбить не можем. Видно, крепко засосало. «Пойду,— думаю,— с другой стороны под мост». Знаю, что никого другого послать туда не имею права: хлынет вода — и нет человека.

Спускаюсь к речке, смотрю, под мостом фонарик мигает. А вода вроде бы чуть порезвее пошла. Подбегаю ближе, вижу: мой парнишка из училища, машинист с тепловоза и его помощник что-то из-под моста тащат.

«Черти! Кто вам разрешил под мост лазить? Утонете!» А машинист мне спокойненько отвечает: «А ты чего сам лезешь? Ты что — утонуть не можешь?» Смотрю, они тросом что-то зацепили и разматывают его к выходу из-под моста. Потом ухватились за трос, как бурлаки,— и раз-два, взяли! И я к ним на подмогу.