— Тогда вы — Дэвид Брэдли.
По виду Брэдли никак не скажешь, что этот человек уже сорок лет назад служил в армии и имел врачебный диплом.
Из двери слева выходит женщина в свитере и брюках. Седоватые волосы собраны сзади в пучок. Невысокий рост, подвижность и открытая улыбка делают ее похожей на школьницу.
— Лилла. Рада вас видеть. Хотите кофе?
Поставив прозрачный кофейник на черный диск электроплиты и повернув какую-то ручку на ее панели, обилием выключателей, кнопок и указателей напоминающей приборную доску авиалайнера, хозяйка дома распорядилась:
— Поставьте чемодан в свою комнату, через пять минут сбор за столом.
Миновав коридор, в который открыты двери просторной гостиной и небольшой комнаты с письменным столом и кипами книг и бумаг, я вслед за Лиллой по винтовой деревянной лестнице поднимаюсь на второй этаж. Распахнув дверь, Лилла тут же уходит. Когда стук ее каблуков стихает внизу, я оглядываю «мою» комнату в Соединенных Штатах, по ее виду пытаясь угадать отношение хозяев к гостю из далекой страны.
Справа несколько полок с книгами, слева аккуратно застеленная кровать, на стенах цветные рисунки под стеклом. Присмотревшись, замечаю, что рисунки эти — карты каких-то островов, а подойдя ближе, читаю надпись: «Атолл Бикини».
В углу деревянная детская кроватка, выкрашенная голубой краской. «Дэвид сколотил ее, когда у нас родилась первая дочь, Ким»,— объяснила мне потом Лилла. Над изголовьем аккуратно выведено: «Ким», а выше — еще пять имен. Против каждого имени — год рождения. Замечаю, что один из них совпадает с моим. Здесь, в этой комнате, выросли дети Дэвида и Лиллы.
Внизу, за столом, собралась целая компания. Средний сын Брэдли, Бен, светловолосый студент колледжа, привел своих приятелей посмотреть на русского. Из-за плеча Бена с опаской выглядывает соседский малыш лет пяти.
Бен рассказывает, что они создали организацию сторонников мира под названием «Омпомпанусук».
— А что это значит?
— Не знаю, просто забавное слово!
— И что вы будете делать для укрепления мира? Какие у вас лозунги?
Ребята переглядываются.
— Какие лозунги?
— Ну, например, сегодня наша делегация встречалась с организацией музыкантов, так их лозунг: «Играем за мир!»
Бен, недолго думая, ухватил бутерброд:
— А мы едим за мир!
— Тогда у вас немало сторонников!
Увлекшись разговором, я машинально глотнул кофе из стоявшей передо мной чашки и... обжегся. Прервав фразу на полуслове, с перехваченным дыханием, я пытался сдержать выступившие против воли слезы. Хозяева замерли в неловкой растерянности. И тут соседский малыш выскочил из-за спины Бена:
— Смотрите, смотрите! У русских тоже бывают слезы!
Среди дружного смеха только Брюс Олтман сохранял серьезность. Показывая мне на часы, он выразительно постукивал по ним указательным пальцем: время. Мы должны ехать на очередную встречу, десятую за сегодняшний день,— с руководителями организации «Родители и учителя за социальную ответственность». Путь не близкий, в Монтпилиер, столицу соседнего штата Вермонт. В дом Дэвида Брэдли мы вернемся только глубокой ночью...
Майская погода в Новой Англии переменчива — на смену вчерашнему солнцу из ночи выплыло серое влажное утро. В семь часов внизу меня ждали хозяева. На завтрак — кофе и молоко с кукурузными хлопьями. До утренней конференции в больнице Хичкока, где мне предстояло выступить, оставался целый час, и можно было наконец не спеша поговорить с хозяевами. Но через пять минут Дэвид заторопил меня — пора выходить.
— Тут ехать три минуты! — невольно вырвалось у меня.
— А кто вам сказал, что мы поедем? — ответил Дэвид.
Мне действительно ничего такого не говорили, но я уже успел привыкнуть к тому, что здесь, даже чтобы перебраться на другую сторону улицы, нужно обязательно сесть в машину.
Оказалось, Дэвид этого правила не соблюдает: в колледж он ходит пешком. И мы, выйдя из дома, спустились, придерживаясь за стволы сосен, по крутому склону на дорогу, ведущую к университетскому городку. Неторопливо ступая по влажному, асфальту, Дэвид сетовал на равнодушие студентов к родному языку и утверждал, что язык платит им блеклостью и однообразием, порождая скудомыслие и неспособность понять литературу, искусство, историю.
— Я читаю им стихи. В поэзии есть торжественная сила, открывающая самые темные души. А те, кого она не трогает, по крайней мере узнают красивые слова...
После конференции в больнице была встреча в школе.
Читать дальше
