Средь этой романтики юную кровь
Никак не могла обойти и любовь:
Безумная, первая, вновь и вновь
Сомкнуть не давала глаз.
Но так повелось, и случается часто,
Что первая – гостья и вечно несчастна.
Как будто экзамен, в котором участье
Лишь право любить в другой раз.
Но этот экзамен не забывают,
(Как многие после уже утверждают),
Они просто лгут. Я теперь точно знаю.
А первая – как эталон.
И все, потеряв ее, ищут всю жизнь.
Кому удается, кому – миражи.
Преодолеешь пока виражи,
Состарится и Аполлон.
Она погибала в четырнадцать лет,
Любя человека. А он ее – нет.
И это была самой страшной из бед,
Впоследствии став фатальной.
Тогда, в восемнадцать, назло (хоть реви)
Она вышла замуж не по любви.
Хотела забыть: но душой не криви,
Покуда душа хрустальна.
В том браке она дочку и родила,
Но стать в нем счастливою не смогла.
Тот год с небольшим, что она прожила,
Не может простить себе.
И брак разлетелся на мелкие части,
Как свадьбы тарелка, что бита на счастье.
В дальнейшем остался совсем безучастным
Муж первый к ее судьбе.
Лишь в этом году, на весь белый свет,
Она все ж поведала свой секрет,
Кого так любила. И этот ответ
Легко объяснял ее страсть.
В хитросплетеньях гадалки-судьбы,
Возможно не зная, кем для неё был,
Он эту поэму благословил
(Тогда еще первую часть).
Муслим Магомаев. Вот так, мужики!
Кусайте хоть локти, хоть кулаки,
А не переплюнешь. Любой его хит
Дает сто очков и ныне.
И, как человек, благороден и чист,
Пытлив, остроумен, в меру речист.
На равных с ним гений и трубочист,
Прославил в веках свое имя.
На дочку друзей – девчонку-подростка —
Смотрел он по-братски. Ей было непросто
Любить Императора сцены. Все звезды
В него влюблены были враз.
О тайне своей, не сказав никому,
Дала себе слово в фантазий дыму,
Что станет когда-нибудь равной ему.
Не смея пока поднять глаз.
* * *
Нередко услышишь друзей разговоры:
«Жизнь – это театр, и все в ней актеры».
Нет. Люди – кроты, роющие норы
Всю жизнь в лабиринтах судьбы.
И каждый уверен, что правильно роет.
Что скоро найдет урожай в огороде.
Пока кто-то свыше не перегородит
Бетонным забором тропы.
Но есть и такие, которым везет.
Кроты не слепые, а наоборот.
Они будто видят забор наперед,
Успешно минуя всегда.
Вот так и находят свой маленький рай:
Тепло и уют, в закромах урожай.
«Не стой у забора и рыть продолжай!» —
Девиз каждого крота.
И фокус не в том, что всем нравится рыть,
А в том, что иначе немыслимо жить.
* * *
Мне вас удалось хоть чуть-чуть позабавить?
А может о жизни подумать заставить?
Не все так красиво, как можно представить,
Не все так ужасно всегда.
Как любит Ирина порой говорить:
«Каждый день жизни – шанс все изменить».
Но сколько самой выпало пережить
И перестрадать тогда!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Жизнь Аллегровой (франц.).
«Матенадаран» – крупнейшее в мире хранилище древнеармянских рукописей и научно-исследовательский институт в Ереване.
А. Ахматова.
Александр Назаров (руководитель группы, имеющий в музыкальном мире «псевдоним» – Дедушка).
Звукорежиссер Лазарь Анастасиади и барабанщик Александр Дроник, уйдя из «Электроклуба», продолжили работу с Ириной Аллегровой.
Абрам Сандлер и Хизри Байтазиев были директорами коллектива Ирины Аллегровой с 1991 года.
Отец – Александр Григорьевич Саркисов-Аллегров – актер, театральный режиссер, заслуженный артист РСФСР, АзССР.
Мама – Сосновская Серафима Михайловна – оперная певица, актриса.
Читать дальше