Дмитрий Финоженок - Самоучитель путешественника по Китаю

Созданная для защиты, Великая Китайская стена никогда не была единым целым, а потому никогда ничего не защищала. Несмотря на это, ее воссоздавали трижды и даже достраивали при династии Мин. Пришедшая на смену Мин династия Цин с пренебрежением относилась к Стене, и за несколько столетий она опять основательно разрушилась. Та стена, на которую сейчас возят туристов, – новодел, результат реставрационных работ, начатых в 1984 году.

Посещение стены – это долгий подъем в гору, да и сама стена проходит по горам, и перемещение по ней – это чередующиеся подъемы и спуски. Зато, взобравшись на нее и налюбовавшись открывающейся панорамой, вы, повернувшись на север и представив себя героем саги «Песнь льда и пламени» Дж. Мартина, сможете сказать: «Ночь собирается, и начинается мой дозор».

На западной стороне Запретного города расположен каскад из трех озер, которые называются Бэйхай (Северное море), Чжунхай (Центральное море) и Наньхай (Южное море). Из них только озеро Бэйхай открыто для публики. История одноименного парка насчитывает почти тысячу лет, и он на шестьсот лет старше Запретного города.

Вокруг двух остальных озер расположен жилой комплекс Чжуннаньхай, являющийся резиденцией правящей верхушки Китая. В китайской прессе Чжуннаньхай является синонимом центральной власти и в этом смысле является аналогом понятия «Кремль» в российском политическом дискурсе.

Рассматривайте посещение парка не как экскурсию, а как способ отдохнуть. Представьте себя гостем императора. Взбираясь к Белой пагоде, не забудьте ударить три раза в колокол, со звуком которого ваши желания уйдут к Великому Небу и возможно, будут исполнены. Посетите павильоны Пяти драконов, где китайские императоры в окружении наложниц ловили рыбу. Отдохните под восьмисотлетней сосной, которая помнит закат династии Сун.

Парк Бэйхай создан по образу мифического места обитания восьмерых бессмертных – горы, расположенной на далеком острове. Там все кажется белым, несмотря на то, что дворцы сделаны из золота и платины. Там драгоценности растут на деревьях. Там никогда не кончается рис в мисках и вино в кружках. Там растут фрукты, которые лечат все болезни, даруют вечную юность и воскрешают мертвых.

Примерьте на себя императорские наряды. Попробуйте блюда из лотоса и сладкие сосиски на палочке. Если вам повезло попасть в Пекин в середине лета, полюбуйтесь на лотосы. Посетите стену Девяти Драконов. Именно она – оригинал, а расположенная в Гугуне – лишь ее копия.

И не забудьте посмотреть на все это еще раз с водного велосипеда. Оно того стоит.

Немного о китайском языке

Китай на протяжении многих веков жил в условиях диглоссии, когда существовало два совершенно разных китайских языка: письменный и устный.

Китаеведы определяют Юго-Восточную Азию, как регион, элиты которого с момента возникновения государственности и до XIX века пользовались древнекитайским языком (вэньянем) как основным или единственным средством письменного общения. Язык Конфуция, Мэн-цзы и Сыма Цяня был языком высокой культуры и языком государственного документооборота в течение двух тысяч лет на всем протяжении от севера Японии до юга Вьетнама.

Большинство слов в вэньяне состоят из одного иероглифа. Вэньянь пропускает слова, если их можно восстановить из контекста, не использует большинство грамматических модификаторов для обозначения части речи или формы слова. Как результат, текст на этом языке намного короче текста на современном китайском языке.

Вэньянь – язык, прежде всего, письменный. Однако создание стихотворений на нем было частью экзамена на звание чиновника, поэтому в Китае существовала «Книга рифм», фонологический словарь этого языка. Каждая новая династия вносила изменения в эту книгу, и накопившиеся изменения лишили рифмы многие из классических произведений.

Главной движущей силой культурной экспансии Китая было противостояние цивилизации и варваров, поэтому, несмотря на определенное высокомерие китайской культуры, полагавшей себя центром мира, она не была националистической. Любой человек, если он сдал экзамен на звание чиновника, который проводился (surprise!) на вэньяне, мог претендовать на должность и место в элите. Образование было и остается одним из важных социальных лифтов в Китае.