Вадим Кондратьев: Боевое ремесло

Аналогичная картина наблюдается и при рассмотрении 39 скелетов братской могилы времен Войны Роз в местечке Таутон 1481 г.

Нечерепные травмы констатированы на 13 из них. При среднестатистическом количестве 2,2 травмы на человека у половины отмечено по одной нечерепной травме, а у другой половины — от двух до девяти. Всего на скелетах констатированы 43 травмы, нанесенные заточенными и тупыми предметами.

Режущим оружием:

шея —19 %;

грудь — 3 %;

спина — 6 %;

руки — 60 %;

ноги — 12 %.

Тупым оружием всего шесть:

шея —17 %;

грудь — 0 %;

спина — 0 %;

руки — 66 %;

ноги — 17 %.

Частота травм костей в убывающем порядке: правая локтевая, правая бедренная, левая локтевая, левая лучевая, левая плечевая, шейные позвонки, правая и левая лопатки, левая ключица, правая плечевая, правая лучевая, правая и левая пястные кости, левая бедренная, левая большеберцовая, левая малоберцовая, правая коленная чашечка, фаланги, правое и левое запястья.

Травмы черепа констатированы в количестве 113 на 27 черепах (от одной до тринадцати штук на каждом).

Большая часть — в передней и задней части. Из них 65 % заточенными предметами, 25 % — тупыми, предположительно 10 % — колющими.

Распределение локализации травм от разных инструментов

Описанное положение дел подтверждают и другие, весьма любопытные массовые останки, которые в отличие от захоронений в Висбю не тронуты даже актом погребения. Так, скелетные останки Золотаревского побоища находятся практически на тех местах, где людей застигла смерть. И специфика травм в абсолютном большинстве идентична травмам, наблюдаемым на описанных выше останках.

Более того, современные уголовные материалы представляют нам схожую картину применения холодного оружия как в ситуациях одиночного нападения, так и в ситуации массовых драк. Сценарий один и тот же: сбивание с ног и добивание.

Теперь о заблуждениях насчет клинкового оружия.

Приходится вспоминать некоторые снобистские высказывания о 5-килограммовых мечах и высокомерное ерничание про «прутики и линейки», недостойные настоящих крутых фехтовальщиков. Эти досужие рассуждения о «тяжелых мечах древности» приводят нынешних дрыномашцев к мысли о необходимости введения в правила весового клинкового стандарта в 1400–1500 г. Дескать, настоящим историчным, правильно одетым рыцарям надлежит рубиться реально-пацанскими шнягами с весом порядка полутора килограммов.

После таких заявлений становится ясной «компетенция» этих экспертов, дотошно заучивающих аутентичные книжные пряжечки, чепчики и поддевочки. Они почему-то не догадываются обратиться к главной составляющей своего исторического фехтования — параметрам реального оружия.

Мне, человеку, занимающемуся боевым фехтованием в его прикладном и утилитарном аспекте, приходится вторгаться в их богемную музейно-справочную вотчину и напоминать про известную коллекцию Уоллеса, содержащую одноручные мечи IX–XV веков.

А456 Меч, IX век, длина 76 см, вес 1,140 кг

А457 Меч, XII век, длина 82 см, вес 1,195 кг

А458 Меч, XIII век, длина 85 см, вес 0,68 кг

А459 Меч, XIV век, длина 85,7 см, вес 1,160 кг

А460 Меч, конец XIV века, длина 76,2 см, вес 1,360 кг

А461 Меч, конец XIV века, длина 75,2 см, вес 0,930 кг

А462 Меч, конец XIV века, длина 74,5 см, вес 1,450 кг

А463 Меч, конец XIV века, длина 60 см, вес 1,13 кг

А464 Меч, конец XIV века, длина 79 см, вес 0,945 кг

А465 Меч, начало XV века, длина 87 см, вес 1,255 кг

А464 Меч, середина XV века, длина 88 см, вес 1,340 кг

И еще несколько аутентичных мечей из «Мюллера».

XII век, длина 1022 мм, клинок 887, вес 0,881 кг

XII век, длина 1065 мм, клинок 930, вес 1,320 кг

XIII век, «меч ландграфа Конрада», длина 1165 см, клинок 947, вес 1,350 кг.

Как говорится, без комментариев. Несмотря на это, «историчники» ежегодно танцуют на граблях и шествуют по 999-му кругу обсуждений костюмов, вооружений, правил и прочих «насущных» вопросов, всякий раз выдумывая что-то эксклюзивное, отличающееся от здравомыслия и рациональности.

Ерзая по двойным и тройным стандартам историчности, они так и не решаются обратиться к самой элементарной логике. Впрочем, может быть, это я по своей наивности просто не способен оценить всей прелести сказки «про белого бычка».