Павел Гагаев - Тринитарное богословие и наука о воспитании

Методологически значимой в работе является концепция образа мира в определенной историко – культурной традиции Г.Д. Гачева [5].

Формат книги – очерк проблемы. Нами осознается, что книга – лишь начало размышления о большом и сложном. Надеемся, кто – то продолжит начатое нами.

Заметим: книгу писали как очерк, как нечто важное, но ставящее в себе самом пределы своего развертывания. С каждой страницей она увлекала нас, увлекала своей темой и своими вопрошаниями, и тогда нарушались нами законы жанра. Ей (книге) благодарны мы за встречу с вдохновенными интуициями великих тринитариев.

Работа обращена ко всем интересующимся судьбами христианства и христианской педагогики.

Работу обращаем к тем, кто без оглядки на внешний авторитет, без сословного – церковно – сословного – высокомерия ищет Христовой истины в образовании.

Работу адресуем тем, кто не ищет себе выгоды во всяком деле.

Какими были они – отцы – тринитарии, или великие каппадокийцы (так их по географическому признаку называли современники и потомки)? Постараемся очертить – не более того – их возвышенные лики , памятуя о том, что черты духовности человека отражаются в его интуициях и суждениях.

Все трое: Василий Великий, Григорий Богослов и Григорий Нисский (брат Василия Великого) – связаны с Каппадокией, провинцией Римской империи (IV век нашей эры). Все – из знатных семей. Все – глубоко образованные люди. Все трое Божиим промыслом стали епископами. Все трое жизни свои посвятили служению Христовой истине и Церкви. Все несли крест ответственности утверждения Православия во вверенных им Провидением землях (епископское служение).

Их трудами, их подвигом совершенствуется и утверждается догмат о Святой Троице на Втором Вселенском соборе (Константинополь, 381 г.).

Божественная и безукоризненная душа… Так о нем отозвался друг его и сподвижник – Григорий Богослов [1, с. 751].

Василий Великий пользовался непререкаемым авторитетом у своих современников, включая и тех, кто не разделял его взглядов. Уважение Василий Кесарийский обрел глубиной своей натуры, образованностью, честностью в епископском служении, любовью к людям и – главное – верностью Святотроицевой истине [ «спасительному учению»; 1, с. 755].

Был он глубок, мужествен и милосерден. За эти качества современники прозвали его Великим .

В «великой борьбе» за веру [выражение Григория Богослова; 1, с. 756], за троичную истину не дрогнул Василий: повел себя как воин, явил пример действия и верного слова. Его пониманием Учения Христа, его провидением людей и происходившего в Церкви в IV веке нашей эры собиралось Православие, единилось и крепло. Его прежде всего усилиями собран Второй Вселенский собор и утвержден догмат о Святой Троице.

Отвага и смелость, гражданская и духовная, сопрягались в Василии с удивительным прозрением будущего. Был он человеком, «который не смотрит на одно настоящее, но заботится о будущей благопокорности» [1, с. 763]. Провидел святой Василий будущее своей Кесарии, Константинополя и всей Вселенной (всего человечества). Провидел и приближал его. Приближал своим неустанным подвигом. Подвигом христианского епископа и подвигом души человеческой.

О людях болела душа Василия Великого. О всех людях. И прежде всего о бедных, убогих, слабых, больных и пр. О тех, о ком некому было позаботиться. Их в своем величии никогда не забывал христианин Василий Кесарийский. Им в силу своей должности и уважения к нему со стороны современников помогал он: кормил, одевал, лечил, ласкал добрым словом.

В помощи бедным не искал себе выгоды Василий Кесарийский. Был он, по выражению его друга Григория Богослова, «милостив даром» [1, с. 760].

Милостив был Василий и с теми, кем приходилось ему управлять. Не строгостью, но «пощадою» покорял он людей своему слову и деянию [1, с. 763].

Величие и забота о людях в Василии Великом явили себя в его переживании и утверждении библейской истины «Внемли себе» (Втор. 15: 9). В человеке, в его всматривании в себя, в очищении себя от отвратного видел Великий Василий врачевание душ человеческих и всех нестроений мира людей. Видел и не ошибался.

Величие (разум и мужество) и милосердие Василия влекли к нему его современников. Люди с умом и сердцем предпочитали быть его сторонниками, «быть с ним и под его начальством» [1, с. 763]. Отчуждение от него почитали они «отчуждением от Бога» [1, с. 763].