Лейла Мирзоева - В сетях Сансары

Сократ (чит. Платон) выдвигает весомое, в его понимании, доказательство реальности круговорота жизни и смерти: вещи происходят из противоположных им субстанций путем перехода, например: «разделяться – смешиваться», «охлаждаться – согреваться», «спать – бодрствовать», «умирать – пробуждаться»). Стало быть, «из умершего совершается переход в живущее, из живущего – переход в умершее». (25, 54) «Жизнь и смерть, если они взаимно противоположны, происходят обоюдно и между ними бывает двоякое происхождение» (25, 54).

Платон убежден, что «обучение есть не более как припоминание». (25, 55) А припоминание – ни что иное, как то, что мы знали когда-то в предыдущих жизнях. «Это было бы невозможно, если бы наша душа до своего явления в образе человека нигде не существовала. По этому основанию, она должна быть чем-то бессмертным». (25, 55)

Врожденное понимание трансцедентальных [45] Трансцендентальные категории – здесь: общие, основополагающие понятия, находящиеся вне пределов чувственного опыта. (Благо, истина, сущее и др.). (Прим. авт.) категорий («добро», «зло», «истина» и др.) Платон объясняет тем, что «души (…) существовали прежде, чем начали существовать в образе человека, и существовали без тел, но имели разумение». (25, 58)

Находящийся на пороге смерти Сократ уверен в том, что все живое происходит из мертвого. И если душа вынуждена была покинуть «состояние смерти» и «войти в жизнь», значит, существует, согласно данной диалектике, и обратный процесс, по которому душа должна вновь вернуться в «состояние смерти» с вполне определенной целью: родиться вновь. (См. 25, 59)

Платон затрагивает и доктрину метемпсихоза. Души, отягощенные прижизненной склонностью тела к материальным наслаждениям, оказываются отягченными и после смерти, в результате чего на определенный, довольно длительный срок остаются привязанными к физическому, то есть нашему миру. И незавиден образ их будущих жизней на земле, они обречены существовать в телах тех видов животных, на особенности которых так походили в предыдущих воплощениях. «Души, пристрастившиеся к обжорству, похотливости, бражничеству и не остерегавшиеся этого, вероятно, облекаются в породу ослов и других подобных животных». (25, 62) В тела ястребов, коршунов, волков воплощаются бывшие тираны, алчные, несправедливые люди.

После Суда души отправляются в преисподнюю – каждая со своим даймоном («вожатым», стражем), (вероятно, назначенным им еще Лахесис). В преисподней души пребывают достаточно долго. Затем, справедливые, не заморачивавшиеся при жизни на материальных благах, квиетические души продолжают свой путь, а души противоположного характера, как мы говорили выше, оказываются привязанными к физическому миру в течение долгого времени, после чего неприкаянные, измученные, страдающие, силой уводятся их же даймонами. Другие даймоны и души отвращаются от них, и они в течение длительного срока, одинокие и подавленные, блуждают по неизведанным просторам промежуточного пространства, после чего обретают, наконец, приемлемое им положение.

Есть категория безнадежных душ. Их преступления, совершенные при жизни, настолько тяжки (разграбление храмов, убийства и др.), что не заслуживают никакого снисхождения. Такие души обречены на вечное пребывание в Тартаре.

Однако есть категория душ «исцелимых». Словно читая современный уголовный кодекс, обнаруживаем позицию снисхождения относительно тех преступлений, что были совершены в аффекте. У подобных душ есть «шанс» выбраться из Тартара, но при условии их раскаяния, а также, если обиженные ими души внемлют их мольбам о прощении.

Души справедливые и соблюдавшие при жизни умеренность относительно всех соблазнов материи, сопровождаются богами к достойному, заслуженному ими месту.

Души, «очистившиеся философией», (25, 85) не обременявшиеся при жизни тисками тела, пребывают в вечном блаженстве в «жилищах, прекраснее земных». (25, 85).

У Гомера мы встречаем упоминание о Елисейских полях, куда попадают души праведников для пребывания в вечном блаженстве.