Анатолий Шуклецов - Кладезь компиляций. Писательский самоучитель. Том 2

Опять ни строчки! Даже потоки кофе не могут возбудить мой мозг, а час сдачи рукописи в «Прессу» всё приближается. Я не знаю, что делать. Во мне всё умерло. Оноре Бальзак. // Бывают дни, когда я чувствую себя погибшим, конченным, слепым, с изношенным мозгом, но всё ещё живым. Я не имею ни одной последовательной мысли, я забываю слова, названия всего, и мои галлюцинации, мои страдания раздирают меня. Я не могу писать: я больше не вижу; это крушение моей жизни. Ги Мопассан. // Теперь я даже не могу провести прямой мысли, как явствует из этого отрывка. Юрий Олеша. // Моё умение писать унесла болезнь безвозвратно. Я уже никогда ничего не напишу. А кроме этого – на что я способен! Всеволод Гаршин. // Писатель кончает самоубийством только тогда, когда чувствует, что уже не может больше писать. Александр Твардовский. // Самоубийство – это способ скорее завершить ставшую совершенно ненужной жизнь. Юрий Нагибин. // Люди как скрипки: когда рвётся последняя струна, становишься деревом. Кармен Сильва. // Авл Геллий желал жить только до тех пор, пока он сохранит способность писать и наблюдать. // Когда мы перестаём делать – мы перестаём жить. Бернард Шоу. // Не работается – не живётся. Николай Гоголь. // Во мне нет ничего – ни чувства, ни мыслей, никакого побуждения к действию: мне нечего сказать. Кете Кольвиц. // Я знала, как писать стихи, – но я забыла. Марина Цветаева, незадолго до конца. // Я болен, у меня болезнь фразы: она вдруг на третьем или четвёртом звене провисает. Я почти конкретно вижу это выгнувшееся книзу брюхо. Писательство, как писание подряд, как бег строчек одна за другой, становится для меня недоступным. Юрий Олеша. // Господи! Без стихов давно! Чем это кончится? Как черно в душе. Как измученно! Александр Блок. // Художник всегда или Бог, или труп. Я не могу ни читать, ни писать. Оноре Бальзак, за месяц до смерти.

Бывает умирание раньше смерти и жизнь, выходящая за пределы личной жизни. Не смерть означает настоящую грань, отделяющую нас от небытия, а угасание деятельности. Стефан Цвейг. // Работаю над третьим томом, который закончит эту трилогию, и, возможно, тогда мой талант догорит дотла и я смогу сломать свой карандаш и отбросить бумагу и всё остальное, потому что я чувствую себя очень усталым. Уильям Фолкнер. // Самый большой банкрот в этом мире – человек, утративший свой жизненный энтузиазм. Мэтью Арнольд. // Кипренский-художник сбился с пути и умер гораздо раньше, чем спился и умер Кипренский-человек. Константин Паустовский. // Артюр Рембо начал писать стихи в 15 лет, а в неполные 20 – навсегда оставил поэзию, чтобы прожить ещё 17 не менее бурных лет: переводчик, солдат, торговец колониальными товарами. На вопрос старого знакомого, с которым случайно встретился в Африке, продолжает ли он заниматься поэзией, Рембо ответил: «О таких вещах я больше не думаю». // Джоаккино Россини в 37 лет был самым модным оперным композитором. Но достигнув вершины славы, неожиданно перестал сочинять оперы. В последующие три десятилетия, кроме эмоционально насыщенной «Stabat mater» и ещё нескольких, ради развлечения написанных вещиц, больше ничего не писал. // …притворюсь мёртвым в ожидании настоящей смерти. Эдмон Гонкур. // Кольридж перестал писать в тридцать, а прожил до 62-х. Промежуток между творческой и физической смертью Вордсворта составил более 40 лет. // Не умирай прежде смерти. Евгений Евтушенко. // Итальянский поэт Торквато Тассо явно пережил себя, закончив полноценную творческую деятельность к тридцати годам. Альфред Мюссе жизнь закончил в полном творческом бездействии. Много пил и много путешествовал, переживая трагедию человека, который в тридцать лет уже всё сказал. // Художник умирает дважды. И реальная смерть намного легче, а карьерная – мучительна. Сильвестр Сталлоне. // Грета Гарбо ушла из жизни в 84 года. Но как актриса она угасла в 36 лет. // По большей части мы, писатели, вынуждены повторяться, такова истина. За всю жизнь с нами происходит два-три больших и волнующих события. Мы более-менее осваиваем наше ремесло и рассказываем эти истории, каждый раз в новом виде, раз десять и больше, пока не опостыли читателям. Скотт Фитцджеральд. // Писать в сущности больше не о чем. Джозеф Конрад. // Звуков мало и знаков мало, стихотворная строчка спит. Я истаяла, я устала, до свидания, алфавит. Татьяна Бек. // Напрасно вы чего-то ещё ждёте от меня в художестве. По отношению к искусству я нахожусь теперь в очень безнадёжном состоянии. Илья Репин. // Душевная и умственная тупость, слабость, литературное бесплодие всё продолжается. Уж как давно я великий мученик, нечто вроде человека, сходящего с ума от импотенции. Иван Бунин. // Нас никто не слышит? Так я вам скажу. Я теперь уже не могу писать. Раньше всякий раз, как я задумывал писать, меня трясла лихорадка любви. Теперь это прошло. Я стар и не могу больше ни любить, ни писать. Иван Тургенев. // В течение последних 55 лет я жил жизнью своих персонажей, а теперь придётся жить своей собственной. Это для меня очень и очень непривычно. Жорж Сименон, накануне 70-летия.