Екатерина Оаро - Держись и пиши [Бесстрашная книга о создании текстов] [litres]

Когда Давид говорит в псалме: «Возвожу очи мои к горам, откуда придет помощь моя. Помощь моя от Господа…», он знает, что делает. Этот прием называется стык, или подхват, или анадиплосис. Здесь последние слова одного речевого отрезка повторяются в начале последующего. Два одинаковых словосочетания подряд не могут не обратить на себя внимание читателя или слушателя. Они акцентируют важный смысл, добавляют эмоциональности повествованию. А еще могут добавить стиля: например, возвышенного или архаичного.

Конечно, этот сложно названный прием сам по себе не архаичен – им пользуются и сейчас.

«Страх – это путь на темную сторону. Страхом порождается гнев. Гнев создаёт ненависть. Ненависть приводит к страданию», – говорит Мастер Йода.

Когда Роберт Фрост пишет: «Любовь – это непреодолимое желание быть непреодолимо желанным», он тоже знает, что делает. Повторы, особенно такие – похожие, но как будто противоположные – всегда вызывают эффект. Такие фразы хочется выписать себе в блокнот, запомнить или процитировать. Крылатые фразы часто строятся на этом приеме, который по‐гречески называется полиптотон (то есть: многопадежие). В нем происходит двойная игра, ведь перед нами слова – похожие, а значения – контрастирующие. Этот прием не надоедает авторам веками, и я могу привести вам пример из «Библии», могу – из «Бойцовского клуба», а могу – из поста в моей фейсбучной ленте.

Вот все три:

«Когда же тленноесие облечется в нетление и смертноесие облечется в бессмертие, тогда сбудется слово написанное: поглощена смерть победою». – Первое послание к Коринфянам святого апостола Павла, 15:54.

«То, чем вы владеете, в конечном итоге владеетвами». – Чак Паланик, «Бойцовский клуб».

«Я уже давно не думаю, что состоятельнымлегче, а вот состоявшимся– однозначно», – пост журналиста Анны Трубачевой в Фейсбуке, опубликованный, пока я писала эту главу.

Вы и сами можете придумать полиптотон, взяв однокоренные или похожие слова и обыграв их. Например: «Быть женщиной еще не значит быть женственной», или «Он предан мне и предан мной же», или… ваш пример?

Это не все виды повторов, и при желании вы нагуглите еще. Но я думаю, что для того, чтобы разбить миф о вреде повторяющихся слов, этих примеров достаточно.

1. Не все то тавтология, что повторяется.

2. Повторы – прекрасный способ работы с ритмом в прозе.

3. Если что‐то повторяется, значит это важно. Читатель «просыпается», видя повтор, и обращает на него внимание.

4. Повторы делают текст эмоциональнее.

5. Анафора, эпифора, стык, полиптотон и другие стилистические и риторические фигуры могут заострить вашу фразу и заставить читателя потянуться за карандашом.

Выберите любой из приемов, описанных в главе, и набросайте 10 предложений, в которых вы используете его.

Теперь выберите самое интересное предложение. Возможно, оно похоже на афоризм.

Кому могут принадлежать эти слова? Какому человеку? С каким характером? С какой историей?

Когда вы придумали его, сделайте его рассказчиком. Начните свой текст с фразы с повтором. И продолжите монолог этого героя.

Вы можете написать миниатюру, а можете – большое произведение. Решать вам.

Что бы вы ни выбрали, у вас есть камертон – яркое начало.

Когда начинающий автор рассказывает мне, что не может найти свой писательский голос, я обычно знаю, что делать. Нужно взять страницу его текста и выделить желтым маркером все штампы, канцеляризмы и клише. Потом рассказать ему, что штамп – это выражение, которое мы слышали столько раз, что оно стерлось. Что в штампе нет стиля и даже больше: он унифицирует стиль, как унифицирует дизайн крафтовая бумага.

Все эти «поднял вопрос», «прижалась лбом к холодному стеклу», «уютный клетчатый плед», «бросил взгляд и сверкнул глазами», «обхватила колени тонкими руками» и «обратить внимание» просачиваются в рукопись, когда мы пишем, потому что они у всех на языке. И если писатель не дал себе времени найти точное и свежее слово, то и читатель не даст себе времени вчитаться в текст.

Автор быстро прикидывает масштаб предстоящей работы, когда я показываю ему страницу текста, желтого в которой оказывается больше, чем белого. Он ужасается, находит «Слово живое и мертвое» Норы Галь, скачивает словарь синонимов и бродит повсюду с блокнотом, чтобы успеть записать живое выражение, если оно мелькнет в чьей‐то речи.