Доротея Бранд - Стать писателем

Я знаю одного известного автора, который испытывает отвращение к работам Джона Голсуорси, но что-то в ритме его слога вызывает в нём желание писать; он утверждает, что после нескольких страниц «Саги о Форсайтах» он слышит «внутренний гул», который вскоре превращается в предложения и параграфы; с другой стороны, Вудхаус, которого он считает мастером современной юмористической прозы, погружает его в такие удушающие глубины уныния по отношению к своим собственным работам, что он заботится о том, чтобы ни в коем случае не читать книги Вудхауса до тех пор, пока он не закончит то над чем работает. Понаблюдайте некоторое время за собой и поймите, какие авторы подпитывают вас, а какие отравляют.

В тот момент, когда вам нужно писать, ваше старшее «я» должно стоять в сторонке, лишь иногда делая тихие замечания о том, что вы слишком часто повторяете одни и те же слова, что вы слишком многословны или о том, что диалоги выходят из-под контроля. Позже вы обратитесь к нему и попросите прочитать завершенную книгу или главу, и с его помощью измените рукопись для того, чтобы достичь наилучшего возможного эффекта. Но во время написания книги, нет ничего более сбивающего с толку, чем стоящий на страже, бдительный, критический, скрупулёзный и рациональный ум. Мучительные сомнения в собственных способностях, самосознательная немощь, которые опускаются как пелена над лучшими сюжетными идеями, начинаются с того, что писатель спрашивает совет у рациональной, оценивающей стороне себя, в тот момент, когда в лидерах должна находиться только личность рассказчика. Вначале нелегко препятствовать постоянным приговорам, выносимым каждому предложению, почти каждому написанному слову, но как только поток истории начнёт течь нормально, ваша критическая способность начнёт спокойно ждать своей очереди.

Надменность разума — это одна из опасностей, которая подстерегает писателя, если он начинает относиться к технике написания книг слишком торжественно, что приводит к тому, что он утверждается в своей иллюзии о том, что его сознательная часть гораздо более значимый член его писательской команды. Это не так. Обязанности сознательного важны, но они вторичны и их используют до и после интенсивного творческого периода. Вы обнаружите, что, если вам не удастся обуздать свой интеллект в течение этого периода, он будет постоянно предлагать вам псевдорешения, подделывать мотивы, делая персонажей более «литературными» (часто превращая их в стереотипных и неестественных), или говорить вам о том, что история, которая казалась такой многообещающей, в тот момент, когда она впервые возникла в вашем сознании, в действительности банальна или неправдоподобна.

Кажется, появилась опасность того, что судя по моим словам вы решите, что эти две половинки писательской личности воюют друг с другом, когда на самом деле это не так. Когда каждая из них находит своё место, когда каждая выполняет те функции, которые ей подходят, они начинают бесконечную игру, усиливая, помогая, побуждая друг друга, таким образом, что получившаяся в результате их взаимодействия, цельная личность, становится более глубокой, сбалансированной и наполненной энергией.

Если эти стороны воюют, мы получаем несчастного художника — творческую личность, которая пытается двигаться против своей природы, против трезвого суждения, или, что самое печальное, вовсе не может работать.

Больше всего вызывают зависть те писатели, которые, часто случайно и бессознательно понимают, что существуют разные грани их личности, и они могут жить и работать то с одной, то с другой своей стороной, которая господствует в тот или иной момент их жизни.

Теперь мы можем приступить к первому упражнению из этой книги, которая будет ими полна. Цель этого упражнения — показать вам, насколько просто увидеть себя объективно.

Рядом с вами находится дверь. Когда вы дочитаете до конца эту главу, отложите книгу, встаньте и пройдите через дверь. В тот момент, когда вы переступите порог, станьте своим собственным объектом внимания.

Как вы выглядите? Как вы идете? Представьте, что вы ничего не знаете о себе; что бы вы могли сказать об этом человеке, его прошлом, его цели, именно здесь, в эту минуту? Если в комнате есть люди, которых он должен поприветствовать, как бы он к ним обратились? Как он ведет себя по отношению к ним? Показывает ли он явные признаки того, что обращает больше внимания или относится к кому-то лучше, чем к другим?